Ил-2 атакует. Огненное небо 1942-го

Этот полет приходит мне на память каждый раз, когда я смотрю на камень, лежащий у меня перед глазами. Надписи на его сколотом ребре нет: у граверов не оказалось таких резцов, которые смогли бы одолеть его твердость. Иногда, после очередной генеральной уборки, когда вытирают пыль, этот камень исчезает, и я начинаю его искать. Дочка как-то по неведению вынесла его на улицу для какой-то игры… А сын-старшеклассник знает эту историю с камнем во всех подробностях, но она давно уже перестала его интересовать…

«Ни шагу назад!»

Весной и летом сорок второго года наши войска, действовавшие на юге, вновь подверглись суровым испытаниям. В начале мая потерпел крупное поражение Крымский фронт, потерпело неудачу наше контрнаступление под Харьковом, нависла угроза окружения войск Южного фронта, оборонявшихся в Донбассе. Противник рвался на Кавказ…

Наш полк оказался за Доном около станицы Кагальницкой. Мы летали бить переправы, которые противник наводил у станиц Николаевской и Константиновской. Обстановка напоминала июнь сорок первого года, когда полк штурмовал переправы на Березине. И наши потери были не меньше, чем тогда.

Кожуховский читал нам приказ народного комиссара обороны № 227 от 28 июля. Слова, как камни, падали на сердце: «…Враг бросает на фронт все новые и новые силы… Немецкие оккупанты рвутся к Сталинграду, к Волге и хотят любой ценой захватить Кубань, Северный Кавказ… Часть войск Южного фронта, идя за паникерами, оставила Ростов и Новочеркасск… покрыв свои знамена позором… Население нашей страны теряет веру в Красную Армию… Пора кончать отступление… До последней капли крови защищать каждый метр советской территории… Паникеры и трусы должны истребляться на месте… Ни шагу назад!»

Мы – тоже частичка войск Южного фронта.

Бить вражеские переправы через Дон мы летали малыми группами, на бреющем, без прикрытия истребителей. Били переправы, но видели большие колонны противника уже на южном берегу. Майор Холобаев внушал молодым летчикам:

– На Березине не такое было… Мы на фронте стрелять и бомбить учились, а вы летали на полигон, стреляли по мишеням, знаете, как целиться… У вас приличный налет на «илах». К тому же вы теперь гвардейцы – вам и задачи гвардейские. Эту переправу вы должны разбить! Покруче пикируйте, с меньшей высоты бросайте бомбы – лягут там, где нужно.

Только что пришедшая в часть молодежь не сводила глаз с человека, который был для них живой историей полка. У Холобаева теперь уже не белая прядь волос над правой бровью, как год назад в Старом Быхове, а поседевшая грива. Он то и дело откидывает ее со лба пятерней. Одну руку он держит на грелке, спрятанной под гимнастеркой, – беспокоит больной желудок.

Константин Николаевич сидит в окружении молодых летчиков и темпераментно напутствует:

– Никогда не показывай противнику, что летит молодой сержант. Фриц знаков различия не видит, удостоверение личности не просит. Атакуй его нахально, дерзко… Тогда он подумает о тебе: «Это летит ста-а-арый волк!» – и Холобаев сам становился похожим на матерого зверя…

Из тех, кто начинал войну в Старом Быхове, уже почти никого не осталось. Подполковник Гетьман командует дивизией, майор Холобаев назначен на должность командира полка. В госпитале все еще залечивают тяжелые раны Николай Смурыгов и Виктор Шахов, лишившийся обеих ног. Теперь трудную эстафету от ветеранов приняли уже успевшие повоевать Петр Руденко, Евгений Ежов, Федор Артемов, Иван Бойко, Михаил Ворожбиев, Владимир Зангиев. Выдвинулись в ведущие Михаил Талыков и Леонид Букреев. Это ему, действовавшему по «рецепту» Холобаева – покруче пикировать да с меньшей высоты бросать, – удалось в первом же боевом вылете влепить бомбой прямо в мост.