Ил-2 атакует. Огненное небо 1942-го

…Полеты, полеты, полеты… Все измотались, а передышки нет. Войска противника оказались почти в полном окружении, но сколько их там на небольшом клочке земли! Бить не перебить! У нас же убывали не только физические силы: полк сильно поредел. Пришло, правда, пополнение, новички: Злобин, Папов, Чернец, Фоминых. Некоторые из них летали раньше только на истребителях, и их нужно было переучивать. Окончательно испортилась погода. Облачность прижимала нас к самой земле, и по штурмовикам стреляло все, что только могло стрелять. Самолеты возвращались буквально изрешеченными пробоинами, техники еле успевали их латать. Но и мы каждый раз оставляли на земле десятки полыхающих вражеских автомашин и танков, сотни скошенных очередями гитлеровцев.

…Было 8 ноября. Нам задача – уничтожить вражескую технику на окраине Дзуарикау. Полдень, облака чуть приподнялись, открыв невысокие «ворота» между двумя хребтами, – уже хорошо. Взлетели, понеслись на бреющем в сторону Столовой горы. При подходе к Орджоникидзе погода улучшилась: через разрывы в облаках солнце бросало свет на перекопанную траншеями и искромсанную снарядами, минами и бомбами землю. Перелетели линию фронта, маневрируем в частых разрывах зениток, приближаясь к цели. Впереди, у самого подножия зеленых гор, – будто игрушечные белые домики, а рядом – дорога. На окраине Дзуарикау сады буквально забиты машинами. Наверное, фрицы приготовились к прорыву из окружения. Это – наша цель. Слева у меня теперь вместо Артемова идет Остапенко, справа – Шамшурин, сзади – еще Миша Талыков, Женя Ежов – сводная группа.

– Цель впереди… – предупреждаю ведомых.

Остапенко тут же подтянулся. Шамшурин почему-то приотстал. Но что это? Под фюзеляжем его самолета, на котором надпись: «Отомстим за Мосьпанова!», заструился огонь: он тоненькой ниточкой потянулся к хвосту, разрастаясь на глазах. Значит, пробит нижний бензобак, что под ногами у летчика.

– Шамшурин, Шамшурин, снизу горишь, возвращайся! – передал я ему как можно спокойней.

В ответ он лишь легонько качнул с крыла на крыло – у него нет передатчика. Качнул крыльями – значит, слышит. Но почему не отворачивает? До линии фронта недалеко. А пламя все больше и больше, уже из боковой задвижки кабины заструился дым. Шамшурин сдвинул назад фонарь, взялся левой рукой за лобовое бронестекло, приподнялся, посмотрел вперед. Очки у него надвинуты на глаза – что-то высматривает. Что же он медлит?!

– Прыгай!! – кричу ему. Он погрузился в дымную кабину, увеличил скорость, оказался впереди. Самолет с огромным огненным хвостом начал полого снижаться, удаляясь от нас. От него потянулись трассы – Шамшурин короткими очередями бил по скоплению машин на окраине Дзуарикау. Одна очередь, вторая, третья… Близко земля, надо выводить из угла!

– Вывод, вывод!! – успел крикнуть я. И тут же нагруженный бомбами штурмовик взорвался, в гущу машин покатился огненный ком.

– Атака! Атака!!

Мы один за другим перешли в пикирование туда, где пламя и дым…