Илиодор. Мистический друг Распутина. Том 1

В целом весь этот фокус был вполне в духе о. Илиодора, который, будучи в добром расположении духа, любил подшучивать над своими гонителями.

Проповедь 7.II о фарисеях

В Неделю о мытаре и фарисее о. Илиодор посвятил свою традиционную беседу фарисеям — евангельским и современным.

К числу последних он отнес, во-первых, духовных пастырей, которые в годы минувшей смуты убоялись открыто выступить против революционеров. «Жиды открыто глумились над православной верой и храмом Божиим, а пастыри церкви, эти лицемеры, трусы, изменники, даже не подумали восстать против этого бесчинства. Будь они на высоте своего призвания, не было бы кровопролития, не было бы еврейских погромов, не лилась бы невинная кровь младенцев и не умирал и не томился бы по тюрьмам темный народ, иной раз непричастный ни к какой политике». Проповедник упомянул даже, «что Бог взыщет с духовенства невинную кровь евреев, пролитую на погромах».

Для примера о. Илиодор указал на духовенство, с которым сослужил в Ярославле: «Ожидал я, думал — вот мои наставники возьмутся за святое дело и все пойдет к лучшему, но не тут-то было. Предположение мое оказалось праздным, наставники мои ничего не предпринимали, а оказались низкими и жалкими трусами, носящими в защиту своей трусости оправдание, что якобы непристойно пастырям церкви вмешиваться в политику».

Кроме того, о. Илиодор выделил и второй тип «современных фарисеев» — состоятельных лиц, скупящихся на пожертвования. Рассказал, как студентом тщетно обивал пороги петербургских богачей, прося денег для нищих. Затем обратился к царицынским купцам, упрекнув их за холодность к его монастырю:

«Затем, братие и сестры, долго, долго я терпел. Просил кротко и тихо наших царицынских фарисеев, просил опомниться. Так нет. Знайте, если вы здесь и слушаете, беловолосые старики богачи, справляющие золотые свадьбы, стоящие по несколько тысяч рублей, владеющие кораблями и пароходами. Знайте, что в то время, как головы ваши распадутся на части, по матушке-Волге и Каспийскому морю на ваших пароходах и кораблях будет разгуливать разнузданная и бесшабашная свора с оружием в руках, грабя и убивая друг друга. Горе вам! Горе! Царицынские старики-богачи, одумайтесь, пока есть время, ибо скоро, скоро во всем дадите вы отчет Всевышнему. Помните, что отпрыски ваши не будут справлять свадеб, ни серебряных, ни медных, ни даже глиняных. Дочери ваши не будут носить перелин, украшенных жемчугами, бирюзой и другими каменьями и стоящих 600–700 рублей».

Из этих возглашений проглядывает один из любимых тезисов о. Илиодора: если богач не уделит толику своего состояния для укрепления православной церкви и на нужды народного просвещения, то получит воздаяние за свою скупость от неверующего и неграмотного простолюдина, обращенного в революционера.

Яркая проповедь 7.II получила большую известность, угодив даже в «Утро России». Конечно, газеты преувеличили обличительный пафос проповедника: приписали о. Илиодору обвинение духовенства в подстрекательстве к смуте и руководстве еврейскими погромами. Но даже без приукрас проповедь была очень обидна для пастырей.

Царицынское духовенство командировало к о. Илиодору о. Алексея Ушакова для переговоров. Явившись на подворье, гость признался, что под впечатлением газетной заметки проплакал всю обедню. «Да разве я, говорит, такой». О. Илиодор объяснил, что имел в виду. Тогда о. Алексей отправился в редакцию «Царицынского вестника» с просьбой напечатать опровержение, но получил грубый отказ: «Что, вы учить нас пришли? Уходите прочь!».

Поняв, что хватил лишку, о. Илиодор пошел на попятный и принялся всячески доказывать, что оскорбительный оттенок придан его речи репортерами. Об этом он говорил при очередной беседе 14.II. В тот же день Василевского посетила депутация из шести илиодоровцев с просьбой защитить их пастыря от газетной клеветы. Горький урок 10 августа 1908 г. был учтен, и с полицмейстером больше не разговаривали всей толпой. Василевский ответил, что закон (ст.139 Уст. о ценз. и печ.) возлагает защиту интересов оклеветанного лица исключительно на это лицо: пусть сам о. Илиодор обратится в суд или напечатает опровержение в той же газете. Такое опровержение, действительно, было опубликовано: о. Илиодор утверждал, что не называл духовенство «современными фарисеями». Кроме того, он телеграфировал преосв. Гермогену жалобу на репортеров.