Илиодор. Мистический друг Распутина. Том 1

Прочитав опровержение, Семигановский обеспокоился и сделал запрос своему царицынскому помощнику: не были его сведения о «современных фарисеях» добыты из царицынских газет? «Ваши донесения о деятельности иеромонаха Илиодора должны служить для проверки помещаемого по этому вопросу в местных газетах, и потому должны иметь в своей основе строго проверенные, Вами лично, данные». Тут-то и вскрылось, что жандармы заимствуют свои сведения о проповедях о. Илиодора у полицмейстера. Пришлось Мертцу передать запрос своего начальника Василевскому, который уязвленно ответил: «сведения о произносимых иеромонахом Илиодором речах мною сообщаются Вам вполне точно, а потому и в данном случае неточности не имеют места».

В следующее воскресенье, 14.II, о. Ушаков во избежание новых недоразумений явился на очередную беседу о. Илиодора и собственноручно ее законспектировал. Впоследствии сличение этой записи с рапортом Семигановского наглядно продемонстрировало неспособность полицейских агентов грамотно отразить сущность речи иеромонаха.

В частности, одну из ключевых мыслей той беседы о. Алексей записал так: «Евангельские фарисеи всегда следовали за Христом, подсматривали, ловили Его на словах. И теперь есть такие фарисеи. Я разумею газетных лжецов, которые, подобно хищникам-стервятникам, набрасываются на свою беззащитную жертву. А спросить у них: кто им дал право судить людей? Мы — священники — судим и обличаем людей, так как это право дано нам Иисусом Христом. Он сказал нам: „что свяжете на земле“…» и т. д..

А у жандармов вышло так: «Дошло до меня, что они [репортеры] осуждают меня за то, что я резко говорю в своих проповедях, т. е. ругаюсь. Откуда я взял это право браниться в церкви. Так я скажу вам, что это право дал мне Господь мой Иисус Христос. Когда Он был на земле, то Его хула и брань ложилась на всех безбожников, развратников. Он их называл самыми скверными в то время именами, как-то: гадами смердящими, разбойниками и т. п. бранью. И я ругаю и буду ругать, пока жив, всех безбожников и развратников. Это право дано мне как пастырю Святой церкви — уставом ее. А кто дал право этим вислогубым стервятникам-газетчикам быть судьями. Вот этого права им никто не давал. Лишь мы одни — пастыри церкви, можем произносить свой суд, лишь нам одним дано это право».

Второй абзац — это карикатура на первый, как вообще все полицейские отчеты о речах о. Илиодора представляют собой карикатуру на них. Зато любо-дорого посмотреть, как точно выражает мысль проповедника его собрат, знающий толк в церковной риторике.

Снова вопрос о праздничном отдыхе (между 22 и 28.II)

Вторая часть проповеди, посвященная купцам, затерялась на фоне первой, но вскоре городские новости подтолкнули о. Илиодора к ее продолжению. В феврале на лесопильных заводах вновь разгорелся погасший было конфликт из-за праздничного отдыха.

В преддверии весны В. Ф. Лапшин объявил о введении нового графика погрузки леса — ежедневно, не исключая и воскресных дней. На протесты рабочих, числом 72 чел., пригрозил им увольнением.

О. Илиодор отозвался на этот новый конфликт в своей беседе 21.II. Не называя Лапшина по имени, он противопоставил его заслуги — строительство церкви в селе Бекетовке Царицынского уезда и аудитории за рекой Царицей — его же последнему приказу. «Вот как поступает наш седоголовый богатый фарисей; для славы он строит церковь, а для кого она строилась, тех заставляет в праздничные дни работать — гнуть спину под брусьями. Кто же будет посещать выстроенные им храм и аудиторию? Неужели он их построил только для того, чтобы на них висели тяжелые замки? Проклятие Господне падет на его седую голову за то, что он издевается над Иисусом Христом, развращает православный народ путем принуждения его к работе в праздничные дни». О. Илиодор предсказал, что за грехи Лапшина пострадают даже его дети и внуки, которые «сами будут служить кочегарами и матросами на пароходах и кораблях своего отца и деда».

Извещенный о конфликте о. Илиодором, преосв. Гермоген попросил его вступить с Лапшиным в переговоры и заступиться за рабочих. Ранее о. Илиодор дал себе слово не переступать порога дома этого купца, но теперь пришлось повиноваться. Лапшин и его зять И. Г. Старцев приняли гостя «честь-честью» и даже заявили, что рады бы установить праздничный отдых, однако отговорились обычными доводами о конкуренции и штрафах за простой вагонов. Условились совместными усилиями добиваться праздничного отдыха и прекращения подачи вагонов по праздничным и воскресным дням. Купцы обещали прислать о. Илиодору соответствующее прошение для подачи «кому следует», но обещания своего так и не сдержали.