Иллюзия бессмертия

которого проявились извилистые линии. Они соединились в центре, а от

него в стороны поползли косые лучи. Причудливые руны изукрасили

промежутки между ними, и внутри непонятного рисунка, словно

зловещее предзнаменование, появился глаз.

– Сюда? – испуганно попятилась Эйрис. Страх сковал горло

девочки, превратив тоненький голосок в скрипучий старушечий хрип.

– Ты же хотела стать такой же могущественной, как я? –

небрежно повела белоснежным плечом Моргана.

Больше всего Эйрис хотела вернуться домой вместе с Нитти, а

ещё лучше – сделать так, чтобы всё происходящее оказалось лишь сном.

Страшным сном. Вот только холодно взирающая на неё прекрасная

колдунья выглядела невероятно настоящей и. . пугающей до бешено

бьющего пульса.

Покорно опустившись на землю, Эйрис старалась не трястись от

страха, когда тело вязко провалилось в прохладный песок и колкие

крошки мгновенно забились за шиворот, вызывая лёгкий зуд.

– Расслабься, – черные глаза Морганы неожиданно оказались так

близко, что девочке захотелось отшатнуться. А поскольку под спиной

был только песок, то Эйрис увязла в нем пуще прежнего. – Ты летала

когда-нибудь? – красивые губы волшебницы тронула мечтательная

улыбка.

Засмотревшись на неё, девочка не сразу поняла, о чём её

спрашивают. А когда сообразила, лишь растеряно пробормотала:

Мечтала в этот миг маленькая Эйрис лишь о том, что, получив

крылья, наконец выберется из жуткого песка, засасывающего её, словно

болото. Но могло ли знать наивное и простодушное дитя, что для полёта

жестокой колдунье нужны вовсе не крылья, нужны были Моргане глаза

Эйрис – зеркала её души, чистой, бесхитростной и бескорыстной.

– Наирэ мар ишш хэ.. – проникновенным шёпотом слоилось в

безмолвной пустоте, и пузырился чёрный песок, будто липкая жижа,

вился толстыми змеями, заползая в рот и уши захлебнувшейся в

безмолвном крике девочке.

Густая тьма сочилась из широко распахнутых глаз малышки,

опутывала склонённую над ней колдунью плотным облаком, и видела в

нём довольная собой Моргана светлый полёт детской души, уносящей её

за заснеженные горы, бездонные пропасти да дремучие леса. Мелькали

перед мысленным взором жестокой волшебницы белые псы – лохматые

и огромные, что свирепой стаей спускались в глубокий лог.

Внутри шара стало светло, как днём. Секундами льдинок в

песочных часах зимы падал снег, устилая величественные горы

кипенным покрывалом. С вершины одной из них снежным смерчем

сорвалась яростная волна, смыв в глубокую пропасть мчавшиеся по

самому её краю сани. Не было ни Ривердола, ни Вайтфолла, ни

солнечной Валлеи. Вольное племя могучих оборотней жило далеко

отсюда – в старом и древнем королевстве Лоуленд, что раскинулось у

подножия Мареновых гор – суровых, холодных, укрытых белыми

шапками вековых снегов. . За что и прозвали рохров снежными.

Припадая грудью к спине вожака и крепко сжимая его ногами,

восседала на грозном звере дева юная. Темные кудри её шёлковой рекой

вились по ветру, и яркое солнце играло в них искристой позолотой.

– Лицо её хочу видеть, – прошептала Моргана. – Покажи!

Обгоняя ветер, душа Эйрис понеслась сквозь вековой лес, но

наткнулась вдруг у самой его кромки на незримую стену.

Отплёвываясь и кашляя, женщина вскочила на ноги, изрыгая

отчаянную ругань и проклятия.

– Покажись! – вращаясь волчком, кричала она. – Кто ты? Явись

мне! Тварь!

Свет искрил радугой в чёрных песчинках, разбавляя сонную

тишину Сада Душ яркими красками дня, и его неподвижное безмолвие

теперь нарушала только злобно мечущаяся тенью колдунья.

Тяжело дыша, она наконец замерла, устав от бесплодной

попытки найти неведомого бунтаря. Вокруг было тихо и безмятежно

спокойно. Ни шороха, ни движения. О произошедшем здесь несколько

мгновений назад напоминал лишь увязший в песке оберег Эйрис.

Моргана наклонилась, ухватилась за него двумя пальцами и

брезгливо поморщилась, словно ей пришлось взять в руки что-то

отвратительно грязное и мерзкое.

– У меня ещё много расходного материала, проклятый одарин, –

куда-то в пустоту бросила она.

Взмахнув широкими рукавами, Моргана вздыбила вокруг себя

дымные крылья тьмы и бесшумно растворилась в воздухе.

– Вперёд! – губы женщины изогнулись в жутком оскале, уродуя

холодную безупречность черт её лица. Раздражаясь досадной заминке,

она нетерпеливо выкрикнула: – Я сказала, покажи мне её!

Злости колдуньи не было предела, когда вместо интересующего

её лица девушки видение явило совершенно иное – мужское, суровое,

поросшее щетиной и взирающее на Моргану вовсе не с должным

страхом, а с лёгкой иронией.

Губы мага тронула дерзкая улыбка, и такая же отразилась в его

искрящихся насмешкой глазах. Словно играл он с могущественной

темной в гляделки, зная наверняка, что ей у него не выиграть.

– Нехорошо подглядывать, Моргана, – пророкотал Айт. Взгляд его

заволокло тьмой, а туман вокруг колдуньи завертелся непроглядным

смерчем, искажая изображение и выбрасывая её в реальность

пустынного сада рядом с превращающимся в прах телом Эйрис.

– Тёмный выродок! – ударила по песку ладонями Моргана,

сгребла в кулаки горсть чёрных крупинок и яростно швырнула их в

безмолвную пустоту. – Чтоб ты сдох! Ненавижу!