Иллюзия обмана

Когда на камень опустилось облако, все увидели три фигуры, уходящие вдаль: мужчина и женщина летели, держась за руки, и ещё один мужчина брёл несколько поодаль от них. Одинокий, как и в жизни…

VI

Хаймер первым почувствовал неладное:

— Нас окружили! — безмолвно прокричал он.

Действительно, кольцо солдат было столь плотным, что ни один из мятежников не смог бы уйти даже по коврику.

— Что будем делать, сир? — спросил Первооткрыватель.

— Пойте! — прошептал Кайниол. — Нам остаётся только петь.

— Что? — спросили сразу несколько голосов.

— Именем и по приказу юного Императора Кайниола, пойте! — прокричал Таситр.

— А что петь-то, хорошие мои? — спросила тётушка Шалук.

— Что угодно — песня придёт сама! — ответила Римэ.

Стийфелт достал и завёл древнюю и торжественную мелодию. Через миг она растворилась в страшном отчаянном хорале, вскоре охватившем поющих грозным радужным сиянием. Оно всё разгоралось, потом рассыпалось на золотые, алые, белые и синие лучи, которые понеслись, сметая и поглощая солдат. Даже тех, кто пытался спастись бегством или спрятаться за камнями.

Когда лучи возвратились обратно, сияние ушло, и песня стихла, ошарашенный Рёдоф спросил, не обращаясь ни к кому:

— Что это было?

— Дед, а ты не понял? Мы создали Луч Правды, — ответил Лоциптев, повернув к Садовнику лицо, по которому ещё пробегали радужные сполохи.

— Обретённого… — начал Император.

— …не отнять! — ответили его подданные.

ЧАСТЬ 4 ОБРЕТЁННОГО — НЕ ОТНЯТЬ!

ГАНОР

I

После той ночи, когда мятежники создали Луч Правды, Цервемза несколько притих. Да и как тут было не притихнуть, если он снова почувствовал, что под ногами не твёрдые камни, а зыбучие пески, да и вокруг — выжженная земля. И самое страшное, что именно он создал эту опасную пустоту. Наместников разогнал. Арнита убил чужими руками. Анактара — своими. Двоих самых исполнительных слуг отправил на верную гибель. Даже в Советниках у него оказался злейший враг, готовый в любую минуту уничтожить порождённого им Узурпатора.

Конечно, все Наместники были олухами и хотели лишь безделья и больших денег из его личной императорской казны. Далее… По крупному счёту Арнит со своими метаниями и терзаниями создавал слишком много помех, а потому был обречён. Жаль, конечно, но что делать… Император — ремесло рисковое и рискованное. Ни один более-менее шустрый персонаж, тянущийся к короне, не преминет воспользоваться августейшей особой как одной из ступеней, ведущих к заветной цели. Другое дело, что использовав Государя, хорошо бы избежать повторения его участи. Об этом легко говорить… Но когда не на кого опереться…

Цервемза простить себе не мог, что приказал Лопцеду с Доуром возглавить карательную операцию. Кто мог себе представить, что крохотная группка повстанцев, среди которых женщины и дети, сумеет уничтожить, воинский отряд, более чем в десять раз превосходящий их числом? По донесениям вездесущих шпионов, отправленных на поиски бесследно исчезнувших солдат, мятежники воспользовались чудовищным волшебством, которое всегда считалось недоступным людям. Они поступили так, как в подобных случаях вели себя длинномордые — засветились и этим светом сожгли карателей.

Нельзя сказать, что узнав подробности, Правитель на самом деле пожалел своих слуг, тем более ставленников Грейфа Нюда. Однако нужно отдать должное этому… Алчапу — Заика и Коренастый были прекрасно вышколены. Да и вопросов лишних у них не возникало. Что уж теперь… Узурпатору было не до того. В конце концов, мало ли в Сударбской Империи услужливых подлецов?

Одни чиновники стали отказываться исполнять распоряжения Узурпатора, другие открыто перешли на сторону арнитова бастарда, третьи решили дождаться конца драки с тем, чтобы встать на сторону победителя. В общем, начиналась неразбериха, которая могла закончиться нешуточными голодом и разрухой. Правда… запрещённое мальчишкой огненное зелье всё ещё оставалось достаточно веским аргументом в споре Императора и Правителя.

II

Дом Ганора, похожий на небольшой замок, стоял в некотором отдалении от остальных зданий, создавая впечатление форпоста, на подступах к Тропорсу. Хотя обороняться было не от кого и незачем — городок, находившийся вдали от всех границ, вёл тихую и мирную жизнь.