Imago (СИ)

Он затыкает ее поцелуями, сначала легкими, затем кусает за язык, причиняя ровно столько боли, чтобы она выдержала. Смешивает свою слюну с ее, кроваво-пенной, вдавливает в стол, на котором они лежат.

— Ш-ш-ш, тыковка, все хорошо, — утешает ее Джокер, — я не позволю никому отнять тебя у меня.

Она знает это. Заплаканная, жалкая, покрытая ржавой застывшей коркой крови на саднящих царапинах, все равно улыбается, а в глазах сияет обожание. И точно такое же безумие, как у него.

Так что он сбережет ее. От нормальности, от здравого смысла, врывающегося под маской суки-Харлин, от правосудия. Сбережет только для себя.

========== Smthng Special ==========

Комментарий к Smthng Special

Мне очень нравится та грань между любовью и нелюбовью Джокера, которую как-то обычно обходят стороной. Он или псих, обожающий причинять ей боль, или влюбленный идиот. А вот с красивой серединкой у всех как-то сложно.

Так что не удивляйтесь, если здесь будет странный Джокер. В достаточной степени мудак и псих, но не такой уж и безнадежный.

В общем, романтика в нем где-то еще жива. Да-да.

Харли не похожа на остальных. Хотя она ничем не хуже и не лучше, чем самая последняя шлюшка Готэма. Та же нарочитая сексуальность, шортики на вид как трусики и агрессивная красная помада.

Зовущая — ну же, возьми меня, оттрахай, затопи красным этот город до верхушек прозрачных башен. Кривляющаяся в отражении многочисленных зеркал банка. Они грабят, а она выделывается. Танцует на стойке, рядом с кассой, и даже взглядом не ведет, когда Джокер свистит, приказывая ей вернуться. К ноге, зверушка.

Просто продолжает скалиться куда-то вверх в угол, наверняка на камеру выделывается, посылает воздушные поцелуйчики и трясет задницей, упакованной в тесные шорты.

И ей плевать на мужчин, занятых тем, что таскают тяжеленные мешки с награбленным добром, она сама таким делом заниматься не станет. Разве что выберет из кучи драгоценностей себе что-нибудь в обновки. Сережки какие или браслет, который потом все равно потеряет.

Ей плевать на деньги. Ей плевать на опасность.

Она же Харли.

— Харли! — рявкает Джокер, подбрасывая на весу один из мешков, на дне которого покоится возможность залечь на дне Готэма на пару месяцев и строить свои самые ужасные планы. — Работай давай.

— А я работаю, пудинг, — подмигивает камерам Харли, а потом принимается елозить руками по своей разодранной, зашитой в пяти местах майке, оглаживая грудь прямо напоказ. —Я их отвлекаю.

Что есть, то есть. Она так старательно выделывается, что даже подслеповатый уродец Бэкс застыл, тараща на нее свои бельма, а всю банду словно заворожило.

Харли смеется и делает сальто прямо на стойке, в воздухе мелькает белизна лодыжек, раскрашенные татуировки, разноцветные хвостики, и все разом вздыхают.

Как будто они тут на отдыхе.

— Пошевеливайтесь, придурки, — Джокер готов пристрелить всех и каждого. И желательно Харли прямиком в ее забеленную мордашку, кривляющуюся и строящую глазки полиции по другую сторону камеры.

— Харли! — гаркает он, перебивая своим голосом шум сигнализации. — Пошла нахрен отсюда!

Она все равно его не послушает. У Харли же нет мозгов, пустая коробка под блондинистыми волосами, в ней задерживается разве что веселье. И хотя обычно это его только радует, он же и создал ее только за тем, чтобы она радовала его — сверкающая новенькая и дорогая игрушка, сегодня она бесит.

До жути.

Джокер почти слышит, как крошатся стиснутые зубы, а в голове пляшет злоба.

Раз-два….

Он хватается за один из пистолетов и палит в Харли. Не прицеливаясь, конечно, просто наугад. Куда-то в сторону ее белых ляжек. Пуля визжит и пролетает мимо, дзынькает от соприкосновения с крышкой сейфа, отлетает и попадает прямиком Бэксу промеж глаз. Догляделся, больше не захочет.

— Ауч! — громко негодует Харли, но танцевать прекращает. Сдувается, превращаясь из сверкающей игрушки в старую и потрепанную, совсем не такую уже и красивую. И еще от нее тянет страхом. Боится, конечно. Она прекрасно знает, что Джокер не промахивается, тем более во второй раз. — Я же хотела как лучше, пирожочек, — она приземляется на пол рядом с Джокером, и каблуки хрустят под ее весом.

— Еще одно слово, и я разнесу твои кукольные мозги по всему банку. Тебе ясно, да? — Джокер не намерен шутить, тем более что от завываний сирены у него начинается мигрень. Даже ограбить спокойно не дадут, вот же сволочи.

И Харли с ее глупой мордашкой, красивой, конечно, но сейчас такой бесполезной, кажется ему совсем лишней на деле. Вообще брать с собой не следовало.

— Ясно, — коротко отрезает она, моментально меняясь. Только что была дурочка-блондинка, а сейчас ледяная королева, которой разве что трона и короны не хватает.

Хотя за короной дело не постоит.

В сейфе еще полно драгоценностей, так что Джокер выбирает из них что-нибудь особенное, такое же яркое и бездарное, как и она. Нахлобучивает на голову Харли тиару стоимостью в сотни тысяч, а потом хлопает по заднице.