Imago (СИ)

Джокер наклоняется вперед, обнимая ее. Он прижимает ее к себе, целует в макушку, в лоб, гладит по волосам грязной от крови пятерней, а потом отступает назад.

— Не-не-не-не, Нет! — рявкает он, и в его глазах танцует безумие. — Не хочу. Это место тебе подходит, куколка. Оно такое же, как и ты. Бесполезное.

Ее швыряет на пол, и Харли вскрикивает от боли — она ушибла затылок, и в глазах кружится. Более того, он назвал ее бесполезной.

— Что с ней делать, босс? — к тени Джокера, пляшущей на полу, подбирается другая, более жалкая, одного из его верных слуг.

Харли отрывает взгляд от пола и смотрит вверх. На нее скалится морда панды, непомерно большая для человеческого тела, плюшевая и потрепанная. Красные пятна и оскал придают маске чудовищный вид.

— Не знаю, мне нет дела, — Джокер раздражен и машет рукой, отворачиваясь, — что хотите. Можете позабавиться, или выбросить к остальным, какая разница.

— Ну, раз вы разрешаете, босс, — «панда» направляется к ней, на ходу расстегивая ремень брюк. Его, скорее всего только заводит ее порванная грязная одежда и черные пятна размазанной подводки. И беспомощность.

Харли пытается ползти назад, скребет шпильками по каменной плитке и все еще растерянно смотрит на Джокера. Про себя умоляя его повернуться и остановить весь этот кошмар. Забрать с собой.

Люди-звери в масках, ничуть не меньшие психопаты, чем те, что сейчас беснуются в новом корпусе, добивая врачей и санитаров, окружают ее в кольцо, глядя сверху вниз.

Она попалась в капкан.

— Какая же ты милашка, — один из них дергает Харли за волосы, подцепливая спутанную прядь, которая сейчас выглядит розовой из-за крови. — Когда не дергаешься…

Они хватают ее за руки и ноги, удерживая и не давая сбежать или отбиться. Харли мычит и стонет под рукой, крепко обхватившей рот.

— Пожалуйста… — слова рвутся и ломаются, оставаясь всего лишь нечленораздельным воем. — Джокер…

— Оставьте ее, — внезапно приказывает он, будто смог услышать ее. Сквозь рыдания и скулеж.

Мужчины останавливаются, но хватку не разнимают, по-прежнему держа ее распятой в середине.

— Но босс… — недоумевает один из них. У него голова свиньи, и сам он точно такая же жирная свинья. — Вы же разрешили…

— Вы же разрешили… — передразнивает его Джокер, кривляясь, хотя за кривой ухмылкой видно, что он взбешен. — Руки прочь. Пошли вон, все! Наружу…

Когда до них доходит, они тут же отпускают Харли, позволяя ей свернуться в клубок и наконец беззвучно зарыдать.

Последний желающий не успевает одернуть руку, и через мгновение в лоб ему влетает пуля.

— Ничего личного, тыковка, — Джокер смотрит на нее, наклонив голову, и она не может понять, о чем он думает сейчас. Может, собирается пристрелить ее следом за своим бывшим и уже мертвым помощником. — Они просто не понимают, как надо обращаться с девушками вроде тебя.

Он поворачивается, собираясь скользнуть в темноту по другую сторону тени и раствориться в ней, став частью ее.

— Подожди, — решается Харли снова и тянет руку. — Возьми меня с собой.

Ему же ничего не стоит схватить ее за ладонь и потянуть за собой. В другой мир.

Но Джокер только ухмыляется ей, сверкая кинжальными зубами, а затем уходит.

Ты мне не нужна — говорит за него безумный хохот.

Оставляя одну.

***

Она не знает, сколько времени проходит. Может, пять минут, а может, и целая вечность. В голове все еще порхают кроваво-красные мотыльки, и затылок болит, а за разрушенной стеной слышится вой полицейских машин.

Они пришли на помощь…

Харли вздрагивает. Когда они увидят записи с камер, то им будет все равно до того, что она врач. Ее попросту пристрелят. Как сообщницу, принесшую с собой ручной пулемет в сумке.

Так или иначе, она обречена.

— Черта с два! — Харли поднимается на ноги, шатается и заставляет себя собраться. В луже блестит острое ребро забытого Джокером пистолета, и это как раз то, что ей нужно.

Она отдала этому чертовому сукину сыну слишком много. Подарила ему свободу.

Так что они не доиграли.

На стоянке на заднем дворе полным-полно машин, но Харли направляется к черному байку, запаркованному у самого выезда. Если ее не собьют на выезде из Аркхэма, а этот монстр, урчащий под нею и взвизгивающий воем тормозов, способен, наверное, даже летать, то она успеет нагнать Джокера.

И дать понять, что ему не стоило играться с Харлин Квинзель.

***

Она летит по следу Джокера, и на самом деле это просто. Вывороченные столбы, сбитые машины, ставшие поперек дороги и много полиции, беспомощной и бестолковой. Они все следуют за ним, но у них нет ее ярости, помноженной на разочарование.

Харли давит на газ, чувствуя, как скрипит и шатается каблук. Наверное, это максимальная скорость, которую она может вытащить из байка, но ей нужно быть еще быстрее. Словно ветер.

Она объезжает все препятствия, даже не собираясь тормозить. Ее заносит, но в принципе Харли почти готова умереть. Немного позже, когда она встретится с Джокером лицом к лицу.

И пистолет за поясом, холодящий спину, тоже предназначается ему.

Если это одержимость, из тех, что в ее конспектах шла бок о бок с психозом, маникальным расстройством и шизофренией, то ей уже плевать.