Иметь и не потерять

«Никогда еще я не писала дневников. Ни в школе, где за мной ухаживали двое, и разбивали друг другу носы, ни в институте сервиса, в котором я лишь однажды оступилась – потеряла голову и стала женщиной, ни после, когда мне предложили работать манекенщицей, ни при замужестве. Но вчера я встретила мужчину моей мечты. Именно такого, о каком много раз грезилось в этом гулком особняке темными зимними вечерами, в долгие дни одиночества. И почти заново все пережив и переосмыслив, я поняла, что прошедший день был самым счастливым днем за всю мою двадцатисемилетнюю жизнь! Он и станет изначальной вехой моего тайного дневника – в нем я буду беседовать сама с собой, со своим внутренним “я”.

Теперь я глубоко уверена, что наша встреча была неслучайной: его послал для меня или мой ангел-хранитель, или сам Господь, заглянув в мою душу. Да – неслучайной, хотя на выставке картин, в Доме художников, я оказалась случайно. Мой муж задержался на каком-то очередном совещании в областном правительстве, а я, устав его ждать и прохаживаясь вдоль набережной, обратила внимание на яркий щит, извещающий об открытии выставки местных художников. Я не являюсь высоким поклонником живописи и редко, в кои-то веки, и то по стечению обстоятельств, бываю на них. А тут меня будто подтолкнул кто-то, заставил войти в то прохладное здание с обширными залами. Там я, разглядывая потрясающий пейзаж, чем-то похожий на наши просторы, и познакомилась с художником Игорем Озинцевым, и бог мой, как он умеет говорить! Как гипнотически удивительны его глаза! Мимика, жесты… Неотвратимая сила потянула меня к нему. Ни загасить ее, ни противиться ей я не могла, будто подлинный гипноз отуманил меня, и вскоре мы очутились в его мастерской. Безумный порыв бросил нас в объятия друг к другу. Под его ласками я сразу же потеряла голову. И как мне было благостно и сладостно! Таких упоительных ласк, такого полубезумного сладострастия я никогда в жизни не испытывала! До сих пор я ощущаю жгучее, почти тавровое, прикосновение его губ к моим грудям, животу… Соски твердеют при одном лишь воспоминании о тех поцелуях. А когда он коснулся моего женского естества – молниевая судорога прошила меня с ног до головы, и огонь начал прокатываться по трепетному телу, заполняя меня всю и распыляя сознание. Я чуть ли не потеряла рассудок в том убийственном исступлении…

Тогда я едва не схлопотала пощечину от мужа – совещание у губернатора закончилось вскоре после моего ухода из Дома художников, и муж часа два ждал меня в условленном месте. Пришлось придумывать, что случайно встретила институтскую подругу и пообщалась с нею в одном из кафе. Тем не менее за долгую дорогу до нашего райцентра в комфортной машине мы почти не разговаривали, а дома помирились в постели. Но какая-то была жалкая близость в сравнении с тем, что я испытала в объятиях Игоря! Никогда, никогда не забыть мне вчерашней встречи!»

* * *

Дальше шел чистый пробел на полстраницы, и он отложил дневник, вспоминая их первую встречу. Да, в тот день он действительно был в ударе. Ее мягкий лепет, ее искренность, порой доходящая до наивности, ее нежность, встречный порыв всего тела, подняли в нем неуемное желание обладать этой удивительной женщиной с удивительной душевностью и удивительным телом, а с тем неукротимым желанием проявилась и неукротимая мужская сила.

В полутемном закутке его мастерской никто не отвлекал художника от воспоминаний, и воображение с почти зримой ясностью рисовало ему едва ли не все, что тогда происходило между ними. Во всяком случае, он довольно отчетливо представлял мягкие черты ее милого лица, игру настроения в добрых глазах, взрывную густоту длинных волос, и едва ли не весь рисунок чудного тела, и где-то в глубине сознания едва-едва затеплилась искорка пока еще нетвердого желания написать по памяти ее портрет. И он впервые пожалел, что не набросал хотя бы несколько эскизов в те нечастые моменты, которые остужали их коротким отдыхом от любовных ласк.

«Я так и думал, что ее муж – какая-то административная шишка, – сделал вывод художник из того, что прочитал и того, как повел себя тот человек при их внезапной встрече. – Не меньше главы администрации района. Ну и ладно. Мне от этого ни жарко ни холодно. Вот только ее замордует этот диктатор».

Дальше он читать не стал, решив знакомиться с дневником постепенно – по одной записи в день, чтобы тянуть время, и как можно дольше окунаться в то эфемерное состояние, в которое ввергали его светлые воспоминания. Ему и впрямь стало несколько спокойнее, легче. Он как бы вновь пережил все то, что было в первый день их знакомства, хотя и без телесных мук и сладких страданий.

11.06.20… г.

«И что со мной творится?! Я ведь никогда не изменяла Николаю. Никогда! За все пять лет нашего супружества. А сейчас… Да что Николаю – самой себе, своим принципам! Их, эти принципы, как водой смыло. Не могу, не могу, не могу… Не могу без Игорюшки – горюшки, моего горюшки… Горе мое! Радость моя! Счастье мое!