Иметь и не потерять

Прогулки, разговоры. Танцы. Оказалось, что Лиза до этого занималась танцами профессионально, и вскоре мы с нею отчебучивали на танцплощадке кубинскую румбу. Никогда бы не потянулся я в то несерьезное, по моим критериям для солидного мужика, бизнесмена занятие, а тут на тебе – румба. За несколько вечеров Лиза научила меня этому зажигательному танцу, который в иных условиях и с иным тренером я вряд ли бы освоил и за месяц, и все с шутками-прибаутками, заразительным смехом. И как в особую ауру я погрузился: лежу на пляже, а вместо накатных волн перед глазами волны Лизиной юбки. Лягу спать – снова эти волны. А еще через пару дней я понял, что просто влюбился. Ну и что? Отвечал я сам себе на всполохи мыслей. Семьи у меня, по большому счету, нет. Прежняя любовь «растаяла в тумане льдинкою». У Тани свое проклюнулось. Настал момент истины. Так в чем же дело? Гуляй, душа! И пошло-поехало. Правда, Петр не одобрил моих слишком глубоких намерений, заявив, что любые курортные романы должны заканчиваться полным разрывом.

– Всякий петушок и всякая курочка должны знать свой шесток и устраиваться в конце концов на нем, а не на чужом насесте.

Внемля его совету, я сразу не решился на серьезные шаги, и мы с Лизой попрощались, уговорившись на перспективный разворот наших отношений. А разворот начался с того, что Лиза потребовала от меня активных действий, заявив, что, если я хочу быть с ней, то должен по приезду в Северск в трехдневный срок развестись с женой, вернуться в Курск, где она живет, и документально оформить новый брак. Мои аргументы, что жена – тоже живой человек и все сделать так быстро не получится: это не шапкой помахать и не перчатки снять – нужен какой-то срок, чтобы уравновесить душевные издержки, как говорится, спустить их на «тормозах». Но Лиза не соглашалась с моими доводами. Как оказалось впоследствии, с ней вообще трудно было о чем-либо договориться – неаргументированный она человек. На том и расстались: я вернулся в Северск, она – в Курск.

Начались мои «окаянные дни». С одной стороны, я продолжал жить с Таней, зная о ее тайных встречах, с другой – мысли постоянно сталкивали меня на воспоминания о Лизе. Никаких активных действий, чтобы развязать этот узел, я не предпринимал, опасаясь сломать привычный, устоявшийся жизненный разворот и повредить не только своему имиджу, (а я уже имел достаточно заметный вес в обществе), но и бизнесу, без которого свою жизнь не мыслил. А время шло…

2

Ориентируясь на те или иные социально-политические процессы, поднимающиеся в стране, наши северские предприниматели решили тоже объединиться, чтобы совместно противостоять негативным явлениям, мешающим бизнесу, и мы организовали свою «Ассоциацию предпринимателей», вошедшую в состав областного «Союза предпринимателей». Первым президентом ассоциации выбрали меня. Но уже к концу года в связи с семейными сложностями и нестабильностью на производстве, я добровольно отказался от этих полномочий, понимая, что мне или быть преданным бизнесу, или забросить бизнес и полностью отдаться общественной работе – поскольку, в силу склада характера, формально выполнять свои обязанности я не мог. Но в большей мере на мое решение повлияла все та же неопределенность в личной жизни. Телефонные разговоры с Лизой все больше и больше уводили меня от привычного быта, от Тани, даже от бизнеса. В душе тревога, в мыслях хаос. И долго такое состояние не могло продолжаться. В конце концов я оформил командировку в Курск и встретился с Лизой для окончательного определения наших дальнейших отношений. Она не отступала от своих первоначальных требований, согласившись лишь на переезд ко мне в Северск.

Началось самое трудное и болезненное. Как ни готовил я себя к неминуемому разговору с Таней – не получилось ровненько да гладко. Ничего не сказав ей о том, что знаю про ее интимные похождения, решил уповать на отсутствие у нас детей, без которых семья немыслима. Но реакция Тани оказалась для меня неожиданной – она вдруг неудержимо расплакалась. Я-то полагал, что у нее в сердечном плане все устоялось, а тут рвущие душу слезы, которые я не мог переносить в принципе, и чтобы не раствориться в них, не сдать назад, решил просто уйти.

Впору бы напиться и отмахнуть все то, что на меня навалилось, да я знал, что алкоголь – лишь временный обман и не может спасти от истины. С рюмкой хорошо быть в здравии, в радости, в веселье, в теплой дружеской беседе.

Я и завалился на тахту в моем новом, почти полностью достроенном доме, с тяжелым сердцем и не менее тяжелыми мыслями, осознавая, что моя жизнь дала трещину, наступил особый, судьбоносный момент.