IMG_0002

Денежные доходы членов фаланги реализуются в товарах и услугах через торговлю, которая целиком находится в руках ассоциаций. Организация, выступающая от лица фаланги, ведет торговлю с другими фалангами. Общественные арбитры устанавливают цены, по которым в розничной торговле продаются товары.

Система Фурье полна противоречий и пробелов. С чисто экономической точки зрения многое в фаланге остается неясным и сомнительным, несмотря на стремление Фурье все предусмотреть и регламентировать. Каков характер и масштабы товарно-денежных отношений внутри фаланги? Как обмениваются ее подразделения продуктами своего труда, в частности, как передаются в следующие стадии производства сырье и полуфабрикаты? Если здесь нет купли-продажи, а есть лишь какой-то централизованный учет, то для чего фаланге товарная биржа, которую он подробно описывает?

Неясно, как образуются общественные фонды потребления, которые должны играть в фаланге большую роль (школы, театры, библиотеки, затраты на празднества и т.п.). В фаланге как будто нет ни отчислений из совокупного дохода на подобные цели, ни налогов на личные доходы. У Фурье есть лишь намек, что богачи будут обильно жертвовать на общественные цели.

Еще важнее вопрос о накоплении и его социальных аспектах. Поскольку опять-таки не предусматривается отчислений из совокупного дохода на капиталовложения, фонд накопления, очевидно, может складываться лишь из индивидуальных сбережений членов фаланги, формой которых может быть покупка акций. Но капиталисты из своих высоких доходов (да еще при уравнительности потребления) могут сберегать гораздо больше, чем прочие члены фаланги. Поэтому должна действовать тенденция к концентрации капитала и дохода. Возможно, опасаясь этого, Фурье и предложил описанную выше дифференциацию акций. Но в то же время, заботясь о привлекательности фаланг для капиталистов, он предусматривал возможность владеть акциями «чужих» фаланг.

Пороки системы Фурье приводят к двум главным выводам. Во-первых, утопический социализм — иллюзия. Во-вторых, заведомо обречены на провал все попытки предписать людям будущего обязательный образ действий и поведения, подробно регламентировать их жизнь.

СОБЫТИЯ В АНГЛИИ В ПЕРИОД С 1815 ПО 1830 гг.

Первые десятилетия XIX в. были отмечены быстрым развитием капитализма в Англии. Если в конце XVIII в. наиболее активно развивалась легкая промышленность, и в первую очередь текстильная, со своей новой отраслью — хлопчатобумажным производством, то теперь толчок в своем развитии получили другие отрасли индустрии, в частности, тяжелая промышленность. Развитию металлургии послужили крупные правительственные заказы на вооружение артиллерии армии и флота, что привело к широкому внедрению в производство механической силы. Для сравнения можно сказать, что в 1810 г. в Англии насчитывалось около 5 тыс. паровых машин, а в последующие пятнадцать лет их число утроилось. Особенно успешно развивалось машиностроение после того, как в 1824 г. парламент частично снял ограничения на вывоз машин из Англии.

В начале XIX в. Англия была наиболее экономически развитым государством в мире. Уже в 1811 г.

в торговле и промышленности Англии было занято около 44% населения страны. Это были, прежде всего, рабочие и мелкие ремесленники, которые находились в большей или меньшей степени зависимости от крупных предпринимателей. Быстро росло число индустриальных рабочих.

Положение трудящихся было тяжелым. Так как английские товары вывозились во все страны мира, что влекло за собой огромные транспортные расходы, то промышленники и коммерсанты пытались снизить цены на продукцию за счет уменьшения заработной платы рабочих. К тому же массовое внедрение машин в производство привело к разорению ремесленников и мелких промышленников, в связи с чем в стране образовалась огромная армия безработных. Этот факт также способствовал уменьшению заработной платы рабочих на действующих предприятиях.

Для поддержания семьи на фабрику вынуждены были наниматься жены и дети рабочих. Промышленники

охотно шли на это, так как труд женщин и детей оплачивался гораздо ниже, чем труд рабочих-мужчин. О размахе подобного явления можно судить по таким данным: в начале XIX в. рабочие-мужчины старше 18 лет составляли в Англии 27% от общего количества фабричных рабочих.

Большое количество люмпен-пролетариата имело свои специфические проблемы. Очень часто люмпены считали врагом всех своих бед машины, а поэтому разрушение машин — движение луддитов (от имени легендарного рабочего Лудда, который, якобы, первым сломал машину) — в 1811 — 1812 гг. приняло весьма широкий размах. Это привело к тому, что правительство вынуждено было установить в 1813 г. смертную казнь за разрушение машин.