IMG_0002

Люсьен выполнил просьбу брата. После этого раздался грохот барабанов и гренадеры под предводительством Мюрата вошли во дворец.

Двери зала заседаний распахнулись, и гренадеры с ружьями наперевес ворвались в зал. Они быстро очистили помещение. Неумолкаемый барабанный бой заглушал крики, и вскоре депутаты стали спасаться бег ством. Кто-то бежал через двери, некоторые, разбив окна, выпрыгнули во двор — все это продолжалось н? более пяти минут. Солдатам был дан приказ депутатов не убивать, не арестовывать.

Депутаты, выбежавшие на улицу, оказались среди войск, которые со всех сторон подходили к дворцу. Генерал Мюрат скомандовал своим гренадерам: «Вышвырните-ка мне всю эту публику вон!»

Неожиданно солдатам приказали выловить нескольких разбежавшихся депутатов и привести их во дворец. После этого было принято решение составить из пойманных «заседание Совета пятисот » и вынудить их принять декрет о консульстве. Несколько перепуганных депутатов были пойманы и приведены во дворец. Они тотчас же сделали то, что от них требовали, после чего их отпустили — перед этим они вотировали собственный роспуск.

Затем Совет старейшин уже без всяких возражений принял декрет, согласно которому вся власть над республикой передавалась трем лицам, которых назвали консулами. Ими были Бонапарт, Сиейес и Роже-Дюко, так как Наполеон посчитал, что небезопасно пока становиться единоличным правителем. Кроме этого, он прекрасно понимал, что оба бывших директора не представляют для него какой-либо опасности. Это прекрасно понимал и Роже-Дюко, а Сиейес должен был убедиться в этом в самом скором времени.

В два часа ночи все три консула принесли присягу на верность республике. После этого Бонапарт сразу же уехал из Сен-Клу. Вместе с ним ехал Бульен. Впоследствии он отмечал, что Бонапарт во время всей поездки оставался угрюм и до самого Парижа не проронил ни слова.

Как бы там ни было — мечта Наполеона сбылась. Этой ночью он фактически стал диктатором.

ГЛАВА 3

ЕВРОПА НАКАНУНЕ НАПОЛЕОНОВСКИХ ВОЙН

СОБЫТИЯ В АНГЛИИ КОНЦА XVIII ВЕКА

В отличие от Французской буржуазной революции, буржуазная революция в Англии, как и в Нидерландах, почти не оказала влияния на европейские государства, а поэтому не вызвала в них усиления движений против монархий и феодальных отношений. Неудивительно и то, что в войне конца XVIII века буржуазная Англия воевала на стороне монархических государств, против республиканской Франции. Объясняется это тем, что монархические государства воевали в основном по политическим мотивам, Англия же воевала с целью чисто экономической выгоды. Всем хорошо известно, что Франция была главным соперником Англии на протяжении всей истории развития этих двух государств.

В последние десятилетия XVIII века Англия укрепила свое экономическое положение, хоть она и до этого считалась наиболее развитой капиталистической страной в мире. Успешно развивался начатый во второй половине столетия промышленный переворот, особенно в хлопчатобумажной промышленности. В 1785 году в Англии появилась первая хлопчатобумажная прядильная фабрика, которая была оборудована новыми, усовершенствованными «мюльными» машинами Кромптона и паровой машиной Джеймса Уатта. Следует отметить, что всего за 25 лет к 1780 году таких прядилен было уже около пятисот, а поэтому потребление хлопка

достигло в 1781 году уже 50 млн. фунтов. Это вызвало увеличение численности населения одного их главных центров английской хлопчатобумажной промышленности — Манчестера: за последнюю четверть XVIII века она выросла почти в 3 раза. Само по себе это событие было не ординарным, так как хлопчатобумажное прядение стало первой отраслью промышленности, в которой фабрика окончательно вытеснила мануфактуру.

Повсеместное внедрение машин требовало расширения производства чугуна и железа. Понятно, что литейная промышленность тут же откликнулась на это. Производство железа в Англии между 1785 и 1797 гг. удвоилось. Этому способствовало применение кокса при плавке чугуна вместо древесного угля, который использовался раньше. В связи с этим выросла добыча каменного угля, которая за столетие увеличилась в 4 раза, составив к концу XVIII века цифру 10 млн. тонн.

По всем промышленным показателям Англия решительно опережала своих конкурентов. Продукты ее производства не имели конкуренции на внутренних рынках других государств. Это объяснялось их более низкой ценой и более высоким качеством. Так цена хлопчатобумажной пряжи с 1787 по 1801 год понизилась в четыре с половиной раза. Экспорт хлопчатобумажных тканей благодаря этому вырос в 90-х годах в три с половиной раза (до 6,5 млн. фунтов стерлингов). В первую очередь этим объясняется увеличение английского экспорта за это десятилетие на 55 процентов.