Имя разлуки: Переписка Инны Лиснянской и Елены Макаровой

Ну хоть что-нибудь сделай, в иглу впусти
Что ли нитку – прореху зашей!
Это глупости, глупости, глупости
Жить в глуши и страшиться мышей.

Тем не менее, да, тем не менее

Даже мочки от страха дрожат:
Мыши бегают черными тенями
Темной памяти наперехват.

Ну а что мне, а что мне до памяти,

В коей был сумасшедший провал?
Почему вы, хвостатые, правите
И сейчас в моем разуме бал?

А в ответ, а в ответ мне шуршание

И комочки скользящих теней.
Мне и дачка дана в испытание
Несгибаемой жизни моей.

Ни войны не страшилась, ни паперти,

Ни изгойства, и вот тебе на[419] –
Мышь прореху нашла в моей памяти,
И себе я вдруг стала страшна.

2.2.2000

* * *

Много лет проживая без крыши,
Я писала о кошках бездомных,
Наконец я одну завела.
Убежали голодные мыши,
И из снов убежали безумных
Неподъемные сердцу дела.

Кошка рыжая, умница Фиска

Видит, как расчищаю дорожку
В густо падающем феврале,
Чтобы ты, обойдя ее миску,
Со ступенек сошел не сторожко
На прогулку по гладкой земле.

И когда я лопату бросаю,

Кошка, чутко заслышав одышку,
Теплой мордочкой тычется в грудь.
Слава Богу, живем не в сарае,
Слава Богу, держу твою книжку,
Где расчищен и к Господу путь

Для тебя, для меня и для рыжей,

Для бомжихи, для ушлой бродяжки,
Побиравшейся подле окон.
Не умеет читать, но под крышей
Водит лапой по этой бумажке,
Где ее ясновидящий сон[420].

2.2.2000

258. Е. Макарова – И. Лиснянской Февраль 2000

Мамик, я только поначалу прошлась, дальше все гораздо лучше[421]. ‹…› Интересно читать про жизнь двоих людей, даже если в ней никуда никто не летает. Про «абстрактность» (абстрактник) тебе не очень удалось. Это дело понимать надо сильно изнутри, а когда двуликость и прочее, это та же фигуративность. К тому же твой герой никогда бы не писал абстрактных картин, это особый мир величин, цветов, состояний, – не его это совсем. Он, скорее, должен принадлежать к осовремененному реализму, к гиперреализму, это когда все как на самом деле, только ракурсы странные, и много пишется на первом плане, у предметов есть глубина, но все в близкой перспективе. Только не обижайся, если бы это не было талантливо, я бы молчала. Ты взялась за людей с визуальными профессиями. Эти люди, конечно, любят и ненавидят, но у них иначе настроено зрение. Я это в какой-то мере и по себе знаю. Но ты с этим справилась через Китенькины[422] прилагательные. Моей натуре, ты знаешь, уменьшительные претят, но в твоей вещи они на месте. Мне очень понравилось про «соседство». Я тебе завидую – как хорошо сочинять! ‹…›

259. И. Лиснянская – Е. Макаровой 18, 21–22, 24 февраля 2000

18 февраля 2000