Имя твое - земля (СИ)

Скалли раздраженно вздохнула, уже понимая, что не отвяжется от мадам Арно, пока хотя бы в общих чертах не ответит на ее вопрос. И торопливо выключила фонарик, чтобы его свет не привлек к ним лишнего внимания.

— Почти тридцать лет назад у Миранды Мэй родился ребенок. Все указывает на то, что отцом его был не кто иной, как Мэттью Берк. Мальчик был болен. Синдром Марфана в тяжелой форме.

Даже в полумраке тоннеля Скалли увидела, как вдруг побелело лицо Аннет.

— Синдром Марфана… Как у моего… моего сына.

Она сползла по стенке и закрыла лицо руками.

Момент для столь бурного отчаяния был явно неподходящим, и резкое «Возьмите себя в руки!» стало бы самой подходящей реакцией. Но вид женщины вызывал такую жалость, что Скалли промолчала.

— Это генетическое заболевание. Вы с Мирандой все же родственники, хоть и дальние. Ваш ребенок, скорее всего, погиб не от самого синдрома, а от острой сердечной недостаточности — это его частое осложнение. А вот Калеб выжил.

— Калеб?

— Сын Миранды, Калеб. Видимо, она скрывала и свою беременность, и ребенка. Роды принимал их старый домашний врач, который умер спустя пару лет. Она прятала сына в доме. Сомневаюсь, что беременность была запланированной, и Берк, скорее всего, сказал ей, что ребенка знать не желает. Или требовал, чтобы она сделала аборт.

Аннетт, кажется, немного пришла в себя и внимательно слушала Скалли. Расставлять точки над «i» здесь и сейчас — что может быть глупее? Но в сложившихся обстоятельствах без помощи Аннет не обойтись. Скалли настороженно огляделась по сторонам, присела рядом с ней и тихо продолжила:

— Агент Малдер был совершенно прав в своих подозрениях и ошибся только в одном: в этой истории нет ничего паранормального. При синдроме Марфана конечности сильно деформированы. Такие люди очень высокие, у них тонкие руки и ноги, длинные скрюченные пальцы, вытянутое узкое лицо. Скорее всего, Калеб и был тем самым «паукообразным существом», которое заметили некоторые из ваших соседей. Синдром Марфана по-другому так и называют — синдромом «паучьих пальцев».

— Боже мой… — Аннетт снова закрыла лицо руками. — И что же… Получается, он опасен? Почему же этот Калеб меня не тронул?

Скалли задумалась.

— Вообще-то больные этим синдромом обычно не агрессивны. Напротив, считается, что они творческие люди с интеллектом выше среднего. Но на психическом здоровье Калеба могла негативно сказаться не его болезнь, а то, что мать растила его в полной изоляции, одна. Не говоря уже о том, что и сама мисс Мэй, похоже, была не вполне адекватна. Так или иначе, Аннетт, рисковать не стоит. — Скалли специально впервые обратилась к своей спутнице по имени, чтобы немного привести ее в чувство. — Поэтому прошу вас: будьте начеку.

Мадам Арно молча кивнула. Скалли уже собиралась отвернуться, но вдруг Аннетт взяла ее за руку и, глядя прямо в глаза, сказала:

— Умоляю, осторожнее.

Скалли кивнула, аккуратно скинула туфли, чтобы каблуки не стучали так громко по бетонному полу, и двинулась дальше, на свет.

***

Последний отрезок пути оказался довольно коротким. Через несколько десятков метров выяснилось, что тоннель ведет в какое-то помещение. Продвигаясь крошечными шажками и держа палец на спусковом крючке, Скалли подобралась к повороту и прислушалась. Тишина. Сделав глубокий вдох, она резко шагнула внутрь, держа оружие наготове. И оказалась на пороге большой и, что удивительно, уютной комнаты. Мягкий ковер на полу, оклеенные яркими обоями стены. Вдоль них стояли вместительные полки, до отказа заполненные книгами, альбомами и музыкальными дисками; поодаль, на небольшом стеллаже расставлены какие-то фотографии. Противоположную стену целиком занимали постеры с изображением разнообразных достопримечательностей со всех уголков планеты. И еще — рисунки. Сначала — совсем детские, преимущественно женщины с маленьким мальчиком, потом все более взрослые, и наконец — потрясающие наброски, видимо, выполненные углем. Изрядную их часть составляли автопортреты Калеба, судя по тому, что на них был нарисован жутковатый, болезненно худой, лысый и очень грустный человек, сжимающий в тонких, неестественно длинных пальцах карандаш. Да, творческие способности у этого Калеба определенно имелись. На потолке висела люстра, но лампочка в ней была настолько тусклой, что освещала только часть комнаты. Задняя ее часть была погружена в сумрак.

Скалли перевела дух, крепче сжала пистолет и, прижавшись спиной к стене, двинулась вглубь комнаты. Вскоре она разглядела слева очертания большого шкафа, а справа, напротив него, — кровати, на которой, кажется, кто-то лежал. Ситуация болезненно походила на сцену из какого-нибудь хоррора, и Скалли казалось, что еще чуть-чуть, и она сможет увидеть со стороны и себя, и все, что с ней произойдет дальше согласно классическому сценарию. Однако деваться было некуда, и она, сделав еще один осторожный шажок вперед, пригляделась.

На кровати совершенно неподвижно лежал Малдер.

Она замерла от ужаса и впилась взглядом в его грудную клетку: дышит или нет?

Кажется, да.