Имя ветра

По пути к столу я привлекал всеобщее внимание. Оно и неудивительно: не прошло и двух часов, как меня поставили к столбу и прилюдно высекли. Я услышал чей-то шепот: «И кровь у него не текла во время порки! Своими глазами видел. Ни капельки!»

Это из-за налрута, разумеется. Он унял кровотечение. Тогда это казалось отличной идеей. Теперь это выглядело дурацким ребячеством. Амброз нипочем не сумел бы меня так легко одурачить, если бы налрут не усыпил мою природную подозрительность. И уж, наверное, будь я в трезвом уме, я бы сумел объясниться перед Лорреном!

По пути в дальний конец столовой я осознал истину. Я сменял доступ в архивы на мимолетную славу.

Однако же делать было нечего! Оставалось только распорядиться ею наилучшим образом. Раз уж все, что мне досталось от этой катастрофы, – это соответствующая репутация, надо извлечь из нее все возможное. И потому я, расправив плечи, прошел через весь зал к Симмону с Манетом и поставил еду на стол.

– Слушайте, а ведь никакой платы за вход в хранение не берут, верно? – вполголоса спросил я, усаживаясь и стараясь не кривиться от боли в спине.

Сим тупо уставился на меня:

– Платы за вход в хранение?

Манет прыснул в миску с бобами:

– О, я уже несколько лет про такое не слыхал! Когда я работал скрибом, мы дурили новичков, беря с них по пенни за пользование архивами. Это и называлось «плата за вход в хранение».

Сим взглянул на него неодобрительно:

– Свинство какое!

Манет протестующе вскинул руки:

– Да ладно, просто безобидная шалость!

Манет смерил меня взглядом:

– Это у тебя из-за этого такая морда кислая? Кто-то у тебя медяк выманил?

Я покачал головой. Я не собирался распространяться о том, что Амброз нагрел меня на целый талант.

– Угадайте, кому только что запретили бывать в архивах? – мрачно сказал я, отрывая корку хлеба и макая ее в бобы.

Они растерянно смотрели на меня. Наконец Симмон выдвинул очевидное предположение:

– Э-э… тебе?

Я кивнул и принялся жевать бобы. Есть мне, вообще-то, не хотелось, но я надеялся, что на полный желудок налрутная медлительность развеется быстрее. А потом, упускать возможность поесть было противно моей природе.

– Что, тебя отстранили прямо в первый же день? – спросил Симмон. – Да, теперь тебе будет намного сложнее изучать народные легенды про чандриан!

Я вздохнул:

– И не говори!

– А надолго отстранили-то?

– Он сказал «запрещено бывать в архивах», – ответил я. – На какой срок – он не говорил.

– Запрещено бывать в архивах? – Манет посмотрел на меня. – Такого лет десять не случалось! Что ж ты натворил? На книгу помочился?

– Скрибы застали меня в хранении со свечой.

– Тейлу милосердный! – Манет отложил вилку, его лицо впервые за все время сделалось серьезным. – Ну и разозлился, должно быть, старина Лори!

– «Разозлился» – это не то слово, – сказал я.

– Зачем же ты туда потащился с открытым огнем-то? – спросил Симмон.

– У меня не было денег на лампу, – сказал я. – И сидевший за столом скриб вместо этого дал мне свечу.

– Да не может такого быть, – сказал Сим. – Ни один скриб ни за что бы не стал…

– А ну-ка, погоди! – перебил Манет. – Черноволосый такой? Хорошо одетый? С насупленными бровями? – и он нарочито нахмурился.

Я устало кивнул:

– Ну да, Амброз. Мы уже встречались вчера. И как-то не сошлись характерами.

– Ну да, с Амброзом разминуться трудно, – аккуратно сказал Манет, бросив многозначительный взгляд на сидящих вокруг студентов. Я обратил внимание, что весьма многие так, между делом, прислушиваются к нашему разговору.

– Надо было тебя предупредить, чтоб ты с ним не связывался, – добавил он, понизив голос.

– Матерь Божия! – сказал Симмон. – И надо ж было тебе начать мериться, у кого длиннее, именно с…

– Ну уж начали, значит, начали, – сказал я. Я мало-помалу приходил в себя, голова была уже не такая ватная, и усталость слегка отпустила. То ли побочные эффекты налрута сходили на нет, то ли мой гнев постепенно выжигал царящий в голове туман. – Ничего, я ему покажу, что у меня не короче, чем у иных прочих. Он еще пожалеет, что со мной встретился и перешел мне дорогу!

Симмон, похоже, слегка занервничал.

– Ты бы лучше не бросался угрозами в адрес других студентов, – сказал он с легким смешком, словно пытаясь обратить мои слова в шутку. А потом добавил вполголоса: – Ты не понял. Амброз – баронский наследник из Винтаса. – Он замялся, бросил взгляд на Манета: – Господи, ну как ему объяснить-то?

Манет подался ко мне и тоже заговорил более конфиденциальным тоном.

– Он не из тех дворянских сынков, кто проболтается тут пару четвертей, да и уедет. Он тут уже несколько лет, до ре-лара дорос. И это не какой-нибудь тебе седьмой сын – самый что ни на есть первородный наследник. И отец его – один из двенадцати наиболее могущественных людей во всем Винтасе.

– На самом деле, он шестнадцатый по знатности, – буднично сообщил Сим. – Сначала идет королевская семья, принцы-регенты, маэр Алверон, герцогиня Самиста, Акулей и Мелуан Лэклесс… – Он перехватил угрюмый взгляд Манета и осекся.

– У него есть деньги, – коротко сообщил Манет. – И друзья, которых можно купить за деньги.