Имя ветра

Я посмотрел на крошечный кусочек яблока, который у меня остался. Тут и ухватиться-то не за что. Я откусил остаток огрызка, а черешок выкинул.

– Похоже, суждено мне жить без истинной любви!

– Ну вот, пожалуйста, снова сказал семь слов! – с улыбкой заметила она. – Ты заметил, что ты всегда так говоришь?

Мне потребовалась добрая минута, чтобы сообразить, что она имеет в виду, но ответить я не успел – Денна продолжала:

– А я слышала, что яблочные семечки вредные. В них мышьяк содержится.

– Бабьи сказки, – возразил я. Это был один из десяти тысяч вопросов, которыми я забрасывал Бена, когда он путешествовал с труппой. – Это не мышьяк. Это цианид, и его там слишком мало, чтобы причинить вред – разве что целое ведро слопать.

– А-а…

Денна испытующе посмотрела на свой огрызок и принялась его есть, снизу вверх.

– Ты мне рассказывала, что произошло с господином Ясенем, когда я тебя так невежливо перебил, – напомнил я настолько мягко, как только мог.

Денна пожала плечами:

– Да там и рассказывать-то почти не о чем. Увидела я пламя, подошла ближе, услышала крики, увидела, что люди мечутся…

– А пламя было?..

Она ответила не сразу:

– Синее.

Я почувствовал, как внутри меня нарастает нечто вроде мрачного предвкушения. Возбуждение оттого, что я наконец-то вплотную подошел к ответам на вопросы о чандрианах, страх при мысли о том, что они так близко…

– А как выглядели те, кто на тебя напал? И как тебе удалось уйти?

Она рассмеялась горьким смехом:

– Да никто на меня не нападал. Я как увидела силуэты на фоне пламени, так и кинулась бежать сломя голову. – Она подняла забинтованную руку и потрогала висок. – Должно быть, я налетела на дерево и потеряла сознание. А очнулась только в том городишке нынче утром. И это вторая причина, почему мне надо было вернуться. Я не знаю, вдруг господин Ясень все еще здесь. Я не слышала, чтобы кто-то в городке говорил о том, что они обнаружили лишний труп, но я и расспросить их не могла, не вызвав подозрений…

– И ему бы это не понравилось, – сказал я.

Денна кивнула:

– Я уверена, что он и из этого устроит очередное испытание: проверку того, умею ли я держать язык за зубами. – Она многозначительно взглянула на меня. – И, кстати…

– Если мы кого-нибудь найдем, я буду ужасно удивлен, – сказал я. – Не беспокойся.

Она нервно улыбнулась:

– Спасибо. Очень надеюсь, что он жив. Я убила целых два оборота на то, чтобы его охмурить.

Она в последний раз отхлебнула из моей бутылки с водой и вернула ее мне.

– Ну что, пойдем оглядимся?

Денна не без труда поднялась на ноги. Я убрал бутылку в котомку, краем глаза наблюдая за девушкой. Я уже почти полгода проработал в медике. Денна получила удар в левый висок, достаточно сильный, чтобы у нее образовался синяк под глазом, доходящий до уха и скрывающийся в волосах. Правая рука у нее была перевязана, а судя по тому, как она двигалась, у нее, скорее всего, были серьезные ушибы на левом боку, возможно, даже несколько сломанных ребер.

Если она налетела на дерево, это дерево было очень странной формы.

Но я не стал упоминать об этом вслух. Не стал на нее давить.

У меня бы язык не повернулся. Я ведь тоже знал, что такое иметь тайны.

Хутор выглядел далеко не так жутко, как мог бы. Амбар превратился в нагромождение пепла и досок. Сбоку стояла водяная колода, рядом с обугленной ветряной мельницей. Ветер пытался раскрутить колесо, но на нем оставалось всего три лопасти, и оно только раскачивалось – взад-вперед, взад-вперед.

Трупов не было. Только глубокие колеи от колес, оставленные телегами, на которых их вывозили.

– Сколько народу было на свадьбе? – спросил я.

– Двадцать шесть человек, считая жениха и невесту.

Денна рассеянно пнула ногой обугленное бревно, наполовину зарывшееся в пепел у развалин амбара.

– Хорошо, что тут по вечерам обычно дожди идут, а не то бы сейчас весь склон полыхал…

– А ни о какой подспудной вражде речи не было? – спросил я. – Соперничающие семьи? Отвергнутый соперник, который хотел отомстить?

– Ну а то как же! – ответила Денна. – В городишках вроде этого такие вещи – единственное, что помогает держаться на плаву. Эти люди пятьдесят лет будут держать злобу за то, что их Том сказал про нашу Кари. – Она покачала головой.

– Но чтобы до убийства дошло – это нет. Это были обычные люди.

«Обычные, но не бедные!» – подумал я про себя, направляясь к дому. Дом был такой, какой может себе позволить только очень зажиточная семья. Фундамент и нижняя часть стен были сложены из серого камня. Второй этаж был из оштукатуренных бревен, углы усилены камнем.

Но все равно стены просели внутрь, вот-вот рухнут. Окна и дверь зияли черными дырами, на косяках лежали языки черной сажи. Заглянув в дверной проем, я увидел, что серые каменные стены закоптились до черноты. Внизу, среди обломков мебели и обугленных половых досок, виднелись черепки битой посуды.

– Если твои вещи были там, – сказал я Денне, – то, пожалуй, пиши пропало. Я мог бы зайти внутрь и поискать…

– Не дури! – сказала она. – Дом того гляди развалится.

Она постучала костяшкой по дверному косяку. Косяк отозвался гулким звуком.