Имя ветра

Потом я взял дранку в зубы, подпрыгнул, ухватился за нижнюю ветку и полез на дерево. Это было куда легче, чем карабкаться по стене здания, и я сумел подняться достаточно высоко, чтобы перепрыгнуть на широкий каменный подоконник второго этажа церкви. Перед прыжком я отломил веточку дуба и сунул ее в карман.

Я дошел по карнизу до громадного железного колеса, привинченного к каменной стене. По колесу карабкаться было даже быстрее, чем по лестнице, хотя железные спицы под мокрыми руками оказались ужасно холодными.

Поднявшись на верх колеса, я подтянулся оттуда на плоскую верхушку самой высокой крыши в городе. Огни все еще оставались тусклыми, и вопли по большей части сменились рыданиями и приглушенным гомоном торопливых, озабоченных разговоров. Я вынул из зубов дранку и снова ее раздул, пока она не разгорелась. Потом сосредоточился, пробормотал еще одно связывание и поднес к огню дубовую веточку. Окинув взглядом город, я увидел, как мерцающие угли еще больше потускнели.

Прошло некоторое время.

И вдруг дуб перед церковью вспыхнул ослепительным пламенем. Он полыхал ярче тысячи факелов – все его листья загорелись одновременно.

При свете этой вспышки я увидел, как дракк, бывший за две улицы оттуда, поднял голову. Он взревел, выдохнул облако синего пламени и бросился бежать к огню. Впопыхах он раньше времени свернул за угол и стремглав врезался в стену какой-то лавки, пройдя ее насквозь без особого труда.

Приблизившись к дереву, он замедлил бег, то и дело выдыхая пламя. Вспыхнувшие листья быстро потухли, оставив лишь множество тлеющих угольков, так что дерево сделалось похоже на громадный потушенный канделябр.

В тусклом багровом свете дракк выглядел лишь тенью. Но мне все-таки было видно, что теперь, когда яркое пламя потускнело, зверь отвлекся. Массивная клиновидная голова заходила взад-вперед, взад-вперед. Я выругался сквозь зубы. Поближе бы…

Тут дракк фыркнул – достаточно громко, чтобы мне было слышно с высоты сотни футов. Голова резко развернулась – ящер почуял сладкий дым горящей смолы. Он принюхался, рыкнул и сделал еще шаг в сторону дымящегося мешка со смолой. Зверь не стал проявлять той осмотрительности, что в прошлый раз: он буквально накинулся на смолу, сцапав тлеющий мешок своей огромной пастью.

Я перевел дух и потряс головой, пытаясь слегка прийти в себя. Я совершил два довольно существенных симпатических действия одно за другим, и от этого теперь сделался довольно сонным и соображал туго.

Однако же, как говорится, Бог троицу любит. Я разделил свой разум надвое, а потом, не без труда, и натрое. Тут мне требовалось тройное связывание.

Пока дракк двигал челюстями, пытаясь проглотить липкую смолистую массу, я порылся в котомке, достал увесистую черную чешуйку, потом вытащил из-под плаща лоденник. Отчетливо произнес связывания и сосредоточил свой алар. Я поднял чешуйку и камень и сблизил их так, чтобы их потянуло друг к другу.

Я сосредоточился, сфокусировался…

И отпустил лоденник. Он устремился к железной чешуйке. У меня под ногами раздался грохот разлетающегося камня: огромное железное колесо выворотило из церковной стены.

Тонна кованого железа полетела вниз. Если бы кто-то наблюдал со стороны, он мог бы заметить, что колесо падало быстрее, чем под влиянием земного тяготения. Он заметил бы также, что падало оно под углом, как будто его тянуло к дракку. Как будто бы сам Тейлу направлял его на зверя своею мстительной десницей.

Но никто не видел, как все произошло на самом деле. И никакой Бог это колесо не направлял. Всего лишь я.

Глава 81 Гордыня

Посмотрев вниз, я увидел дракка, придавленного гигантским кованым колесом. Ящер лежал напротив церкви, неподвижный и темный, и, невзирая на то, что без этого было никак не обойтись, мне все-таки сделалось жаль, что я погубил бедную зверюгу.

Поначалу меня охватило незамутненное облегчение, смешанное с изнеможением. Осенний воздух был свеж и сладок, невзирая на запах дыма, шиферная крыша церкви холодила босые ступни. Весьма довольный собой, я убрал чешуйку и лоденник обратно в котомку. Перевел дух и окинул взглядом спасенный мною город.

И тут я услышал скрежет и почувствовал, как крыша подо мной зашевелилась. Весь фасад здания просел и обрушился, я зашатался – мир уходил у меня из-под ног. Я огляделся в поисках надежной крыши, куда можно было бы перепрыгнуть – ни одной крыши поблизости не было. Я принялся карабкаться назад, по крыше, рассыпающейся грудой обломков.

В отчаянии я перескочил на обугленные ветви дуба. Я ухватился за ветку, но она сломалась под моим весом. Я кубарем полетел сквозь сучья, ударился головой и провалился во тьму.

Глава 82 Вяз и ясень…

Очнулся я в постели. В комнате. В трактире. Это было единственное, что я понял. Ощущение было такое, словно меня огрели по голове церковью.