Имя Зверя. Ересиарх. История жизни Франсуа Вийона, или Деяния поэта и убийцы

И правда, Вийон вспомнил уже немого, которого пытался расспросить в церкви о прелате, когда тот исчез с глаз поэта. Странный человек как раз вырезал на коре старого дуба отчетливый беловатый крест. Поэт видел, как он забрал две толстые ветки, отрубленные от дерева, а потом зашагал к воротам и растворился в тумане… А может, и не было его?

И отдали Иакову всех богов чужих, бывших в руках их, и серьги, бывшие в ушах у них; и закопал их Иаков под дубом, который близ Сихема.[111]

Кто сказал это? Вийон? Немой? Кроше? Погоди, а куда исчез малой? Вийон пораженно осматривал кладбище, напрягая взгляд, пытаясь заметить что-то еще, кроме выщербленных крестов и разрушенных склепов.

– Кроше? Где ты?

– Тут, рядом, – голос ребятенка, казалось, доносился прямо из-под ног Вийона. Поэт осмотрелся, но нигде не мог разглядеть щуплой фигуры мальца.

– Да здесь я, под твоими ногами, – засмеялся Кроше.

Вийон опустил взгляд и покачал головой. В земле, меж корней дерева, оплетавших небольшую каменную могилу, зияла дыра – большая, вымытая дождями да водой, а может, образовавшаяся на месте провалившейся могилы. Мальчик сидел там – на поверхности торчала одна голова. Корчил рожи.

– Вот оно, царство господина Кроше, – сказал весело. – Тут я и живу, прихожу каждую ночь. Не бойся, эта дыра куда больше, чем кажется. В ней бы и весь Париж поместился со всеми рынками и виселицами!

Вийон свалил с плеча труп Жанетт. Кроше подхватил его, оплел руками, словно паук, и приподнял голову.

– Как мы встретимся и что ты собираешься делать?

– Пойду на исповедь. То есть поболтаю со священником. Попытаюсь узнать, как войти в плебанию. Потом приду сюда – и что-то решим.

– Стало быть, удачи с раскаянием. Кайся во грехах и молись сколько есть мочи, а я пока подремлю, – сказал весело парнишка. – До встречи, Вийон.

Он нырнул в дыру, как толстая крыса или червяк, просверливающий человеческое тело, втягивая за собой труп Жанетт, завернутый в попону. Исчез, словно и не было его никогда.

6. Угрызения совести

– И как же мне вам помочь? – выдохнул Вийон во тьму исповедальни. – Не хотите сказать, что вас мучает, кто тот таинственный человек, который вас преследует? Я бы охотно вас от него освободил, но – ей-же-ей! – скажите мне хотя бы его имя! Пока что невозможно говорить с вами откровенно, поскольку на мессе постоянно окружают вас прихожане, а из дому вы вообще не выходите. Впустите меня в плебанию, и я уверяю, что ваш преследователь убедится, как сложно жить с чинкуэдой между ребрами. Уверяю, что, когда предложу я ему полфута хорошей миланской стали, он развеется словно дым.

– Даже если бы я говорил тебе на арго или ротвельше[112], даже если бы показывал на языке знаков, он бы услышал. Он все слышит, сын мой.

– Отчего же вы тогда просто не выйдете? И не предадите себя хотя бы под опеку епископа?

– Я – пленник в собственном дому, – застонал прелат, а в голосе его послышалась боль. – Спаси меня, добрый человече, и пускай даже ты содомит или убийца, дам я тебе такое отпущение, что сможешь ты живым войти в Царствие Небесное.

– Я бы предпочел золото, ваше преподобие. Отпущение можно дать, можно забрать. А кроме того, всякое отпущение требует пожертвования, а я, как человек простой, предпочитаю брать, а не давать. Да и, сказать честно, я и так уже слишком потратился в связи с вашим делом, чтобы довольствоваться парой здравиц. Говорите, что вы пленник… Но ведь на мессу вы ходите. Отчего же не выйдете со мной из церкви – пусть бы и сейчас вот, немедленно?! Обещаю вам безопасность!

Из глубины исповедальни донесся тихий стон. Священник корчился, словно червяк, пришпиленный в земле иглою. Поэт наслаждался его болью – представлял себе, что прелата грызет, словно бешеная собака, собственная совесть.

– Если я выйду хотя бы на шаг за дверь, он меня убьет. Окончательно и бесповоротно.

– Кто он таков?

– Не могу сказать, – священник просто стонал от боли. Вийону было интересно, притворяется ли тот, или и вправду рыдает над своей несчастной судьбиной.

– Он в плебании? Ходит по церкви? Укажите мне хотя бы след его!

– Началось все с Ангелина. С этого проклятого немого! – прохрипел священник сквозь решетку, а Вийон почувствовал, как вместе со словами прелата слетают с его губ капельки слюны. Чувствовал влагу на своей руке, сжатой на решетке. – Спрашивай его и узнаешь истину.

Ангелин? Кто таков? Вийону вдруг показалось, что он где-то уже слышал это имя. Погоди-ка, так ведь звали немого, которого они встретили на кладбище!

Священник хрипел, давясь слюной и кровью. Стукнул рукой по доскам, а потом вскочил, будто почувствовав за воротом сутаны легион бесов, и вылетел, спотыкаясь, из исповедальни.