Имитация науки. Полемические заметки

Мы вполне отдаем себе отчет, что наша трактовка природы идеологии может быть воспринята как попытка утвердить право исследователя на создание идеологем. Не станем скрывать: такое восприятие соответствует тому, что мы желаем утверждать. Попытаемся разъяснить нашу позицию. С нашей точки зрения, ученый-обществовед не может не впадать в идеологические иллюзии, ибо такова природа социального познания. В этом смысле право на создание идеологем есть такое же неотъемлемое право ученого, как и право на заблуждение. Иначе говоря, право на создание идеологем есть существенный элемент свободы научного поиска, ибо какая же может быть свобода исследования, если запрещено ошибаться и впадать в иллюзии? Такой запрет означал бы, что истина уже известна, следовательно, любое отклонение от нее есть проявление злонамеренности. Именно такое положение вещей характерно для теологии: в ней существует собрание вечных и нетленных истин, задача теолога заключается лишь в том, чтобы подогнать результат под эти истины. Квалификация теолога проявляется не в способности открывать новые грани действительности, а в искусстве на любой вопрос получить заранее известный ответ. Мы хотим сказать этим следующее: запрет для ученого впадать в идеологические иллюзии равносилен умерщвлению науки как определенного способа духовного освоения действительности.

Но из права на иллюзии не вытекает право на апологетику. В чем разница между ученым и апологетом? Цель ученого – истина, цель апологета – оправдание и защита существующих порядков. Апологетика может апеллировать к рациональным аргументам и использовать принятые в науке способы аргументации, однако мотив, который движет апологетом, лежит вне науки. Поскольку лучше К. Маркса сказать невозможно, еще раз приведем классическую цитату:

«<…>Человека, стремящегося приспособить науку к такой точке зрения, которая почерпнута не из самой науки (как бы последняя ни ошибалась), а извне, к такой точке зрения, которая продиктована чуждыми науке, внешними для нее интересами, – такого человека я называю “низким”»[421].

Идеология возникает изнутри науки, представляет собой имманентный момент ее существования и развития. Апологетика порождается не самой наукой, а ее функционированием в системе общественных отношений. Правящий класс объективно заинтересован в легитимации собственного господства, в представлении наличных социальных порядков как естественных, закономерных, вытекающих из самой природы человека. (Вариант: самим богом установленных.) Всё, что отвечает этой цели, активно используется. Если существует социальный заказ, то находятся и люди, готовые его исполнить. В том числе и среди ученых. Таким был, например, Т. Мальтус, тот самый «низкий» человек, о котором с таким гневом и презрением писал К. Маркс. Апологет имитирует науку, но это имитация, диктуемая не узкопрагматическими, житейскими, обывательскими целями, а соображениями более высокого порядка. Мальтус развивал свои идеи не для того, чтобы приобрести известность среди широкой публики, а с целью возложить ответственность за бедственное положение трудящихся классов на сами эти классы. (За что получил и признание, и популярность; так что «высшие» соображения могут и не находиться в конфликте с земными интересами.) Таким образом, мы приходим к выводу, что апологетика по своему существу (но не по способу функционирования в системе коммуникаций) находится вне науки, в то время как идеология – внутри последней.

Следует, однако, помнить, что сама по себе принадлежность того или иного автора к разряду апологетов автоматически не обесценивает значения всего им написанного. В апологеты идут не обязательно бесталанные люди, лишенные малейшей проницательности. Кроме того, не все апологеты одинаковы. Есть апологетика стыдливая, лицемерная, а есть открытая, на грани цинизма. Апологетика второго типа, как это ни парадоксально, представляет собой немалую ценность для научного анализа объективных процессов, ибо дает более реалистичную картину действительности. Тот же Мальтус, например, неоднократно удостаивался похвалы Маркса за верную оценку экономических явлений[422].

Из такого понимания соотношения идеологии и апологетики вытекает, что переход от первой ко второй есть выход за пределы науки. Одно дело – иллюзия, обусловленная сложностью познаваемого объекта, другое – подгонка теоретических положений под заранее известный результат, «приспособление науки к такой точке зрения, которая почерпнута не из самой науки».