Императив. Беседы в Лясках

— Мы поговорили о восстании, которое подавили, и я понимаю, что, кроме того, что был запрет на разговор о лидерах восстания, была, наверное, в обществе ситуация, когда было больно говорить о том, что произошло?

— Да. Но с 1956 года это было первое, о чем люди начали кричать. Вайда снял тогда картину «Канал» (1957), которая была первым таким криком… Он, конечно, говорит только о страдании участников восстания, он ничего о политике не говорит. Но он говорит и о том, что это было безнадежно, что они дошли до решетки и некуда им дальше идти. Это разрешили снять в момент «оттепели». Но это тоже был перелом, впервые можно было о Варшавском восстании говорить открыто. Потом сам Вайда снял в своей картине «Невинные чародеи» (1960) сцену, которую он, конечно, знал, что цензура вырежет, и она вырезала, в которой молодые люди после пьяной вечеринки утром проходят мимо кладбища, а там на кладбище кто-то с молотком пробует вернуть надписи, которые там были. Потому что коммунисты «воровали» могилы — надписи на могилах людей, участвовавших в восстании, переделывали так, чтобы казалось, будто они принадлежали к левым организациям. А на самом деле левых почти не было, хотя, конечно, они тоже принимали участие в восстании. Там на могилах надписи изменяли так, чтобы их героев было больше, а люди хотели своих героев отвоевать. Это была, конечно, очень комическая сцена, но одновременно и трагическая. Но цензура это вырезала.

О семейных ценностях и о личном

[]

— Поговорим о семейных ценностях и о личном. Вот вы построили большой-большой дом, и у вас всегда бывает очень много людей. Это, очевидно, не случайность, а такое ваше…

— …желание, безусловно.

— Почему?

— Вы знаете, мне кажется, что иметь — это приятно, но делиться — это еще приятнее, так что даже с такой почти альтруистической точки зрения я чувствую радость, что могу себе это позволить. У меня долгие годы не было своего дома, а сейчас я могу принимать здесь гостей, у меня за круглым столом часто сидит много людей, интересные дискуссии иногда проходят. Это мое достижение, что это я могу себе позволить и что это у меня происходит. Это просто идея: делиться — это еще более приятно, чем иметь.

— А сколько у вас тут за все годы было студентов?

— Тысячи.

— А актеров?

^{Зимний сад, в котором Кшиштоф Занусси проводит занятия со студентами}

— Много, потому что здесь мы проводим репетиции. Актеры из разных стран, разных театров. От бурятов (это была экзотика) до немцев, итальянцев. Много русских.

— И здесь репетировали?

— Да, здесь, и жили здесь. Там комнатка за кухней — это уже в память Золотухина, известных актеров, кто здесь проживал. Последнюю на сегодня пьесу я поставил в Литве, поэтому здесь жили литовские актеры, очень интересный опыт. Это просто репетиции, но это очень ускоряет работу, потому что с утра до вечера можно репетировать. И здесь тоже сидим за общим столом, так что незнакомые люди могут подружиться, сблизиться.

— А десять собак в доме почему?

— Мы не хотели столько собак, но, знаете, где большой сад — это не проблема, одной собакой больше, одной меньше. И нам люди подбрасывают собак и кошек, что делать.

— В том числе тех, которых иначе уничтожили бы?

— Ну конечно, там есть одна, которая появилась просто от ветеринара: владелец хотел ее усыпить, потому что она больна эпилепсией. А жена спросила, почему люди могут жить с эпилепсией, а собаки не могут? А врач пояснил, что надо давать два раза в день лекарства, «Люминал» для сна, иначе будут припадки. И жена сказала, что она может делать это. И тогда владелец с радостью отдал эту собаку. Она у нас прожила 7 лет, и я шучу, что мы ей 7 лет жизни подарили, но на самом деле не семь, а три с половиной, потому что три с половиной она спит.

— Церковь, которую вы строите?

— Она уже почти закончена. Это тоже такая неожиданность в нашей жизни, этого никто не планировал. Если хочу пошутить, то говорю, что семья моей жены построила много монастырей и церквей, но все остались в Украине. Поэтому, наверное, она место для парковки всегда находит, а я никогда. Ну и надо построить церковь, может тогда и для меня будут находиться места для парковки. Но это, конечно, ерунда, награды никакой не бывает на этой земле.