Император Август и его время

Строго говоря, Луций Антоний не особо-то и нуждался в подстрекательстве своей отважной родственницы. Его действия и так неуклонно вели Италию к военной схватке между консулом и триумвиром. Что до побуждений Фульвии, то здесь стоит вспомнить, что писал о ней и о событиях того времени Веллей Патеркул. По его словам, Луций Антоний, «наделённый пороками своего брата, но лишённый его доблестей»,[489] только набрал большое войско и призвал к оружию тех, кто потерял землю при распределении участков для основания новых ветеранских колоний. А вот с другой стороны, жена Марка Антония Фульвия, «в которой не было ничего женского, кроме тела, добавила ко всему этому вооружённый мятеж»[490].

Любопытно, что сходную характеристику супруге триумвира дал также Луций Анней Флор[491]. Стоит вспомнить, что близко к этому отзывался о славной соратнице Луция Сергия Катилины – Семпронии – Гай Саллюстий Крисп[492].

Да, Фульвия, конечно, была женщиной выдающихся качеств, кои традиционно почитаются свойственными исключительно мужчинам. Её мужество, отвага, решительность, воля совершенно очевидны. Об этом уже было сказано. Также должно отметить, что эта римская амазонка во всех своих браках – с Клодием, Курионом и самим Марком Антонием – проявила себя достойно, была безупречно верной женой. В то же время дела семейные вовсе не были для неё смыслом бытия. Здесь нельзя не согласиться с выдающимся исследователем этой эпохи Н. А. Машкиным, писавшим: «Фульвия принадлежала к тому типу римских женщин, которые жили всякого рода политическими интригами и употребляли все средства, чтобы упрочить влияние тех или иных фамилий или же политической котерии. Этот тип особенно характерен для середины I в. до н. э.»[493].

Справедливости ради должно отметить, что данная политическая характеристика в первую очередь относится к римским мужчинам той же поры. Собственно, незаурядные, граждански активные женщины следовали примеру своих мужей. Острейшая политическая ситуация в Республике, вылившаяся в серию гражданских войн, просто не могла не вовлечь в государственные дела и римских женщин. Фульвия среди них заняла достойное место. Кстати, она является одной из немногих знаменитых римских женщин, чья внешность нам известна. Дошла таковая до нас благодаря одной из монет Антония, где Фульвия изображена в виде богини победы[494]. Портрет этот, каковой многие полагают идеализированным, изображает женщину надменную, властную, энергичную и коварную[495]. Что ж, с такой характеристикой супруги Марка Антония трудно не согласиться. Изображена Фульвия «с гордо поднятой головой, плотно сжатыми губами, заострённым, выдвинутым вперёд подбородком, прямым и острым носом, низким лбом, на который падают искусно завитые волосы»[496].

Было у Фульвии немало и дурных черт. Её были свойственны неумолимость и жестокость. Известно, что она сыграла значительную роль в проскрипциях триумвиров. Особой её ненавистью пользовался Цицерон. Говорили даже, что, когда голова убитого оратора была доставлена в дом Антония, то Фульвия якобы даже ставила её на стол перед собою и иглою колола мёртвый язык, совсем недавно произносивший пылкие речи против её мужа. Речи, будем справедливы, в основном клеветнические, что, разумеется, глумлению над мертвецом не оправдание.

Решив стать на сторону Луция Антония, дабы не допустить раскола сил самого могущественного на тот момент триумвира и нанести удар по Октавиану, в коем она справедливо видела будущую сильнейшую угрозу доблестному Марку, своему пусть и неверному, но мужу, Фульвия немедленно повела себя решительнейшим образом. Когда Октавиан отправился в ещё не обустроенные колонии, то она настояла на поездке туда же Луция Антония и детей Марка. В этом случае, полагала Фульвия, когда молодой Цезарь будет появляться пред легионами вместе с ними, то у него не будет преимущественного положения, а статус Луция неизбежно возвысится, и дети триумвира получат свою долю почёта. Луций однако, действуя на свой лад, положение только испортил и отношения с Октавианом предельно обострил. Впрочем, может он этого и добивался?

Повод для обвинений Октавиана во враждебных действиях против своей персоны Луций изобрёл следующий: берега юга Италии, и более всех других мест Брутийский полуостров, подвергались жестоким набегам войск Секста Помпея, властвовавшего в Сицилии. Октавиан, что было с его стороны естественно и обоснованно, отправил конницу на брутийское побережье, дабы пресечь разорительные набеги помпеянцев. Луций же, узнав об этом, немедленно объявил, что конница сия послана, дабы схватить его и деток Марка Антония. Чистейшая злонамеренная ложь! Под этим предлогом Луций в колониях, где проживали ветераны легионов, сражавшихся под водительством его брата, стал набирать себе охрану. Более того, выступая перед легионерами, он прямо обвинял Октавиана в измене Марку Антонию и нарушении всех соглашений, достигнутых триумвирами. Это была уже не просто наглая ложь, но прямой вызов! Такие обвинения могли быть только предвестниками войны.