Император Галерий: нацлидер и ставленник тетрарха. Книга вторая. Лавры не жухнут, если они чужие

Тут и шахиншах Нарсе, словно сникнув, принял обречённый и отречённо-философский вид и пошёл на всеобщий компромисс и консенсус:

– Оба вы одним миром мазаны. Поэтому Бог с вами, Карены и Сурены, а миру – мир! Все ваши предки когда-нибудь кого-нибудь из царей да предавали! А ваши потомки – ещё не раз да предадут! Кто старое и грядущее помянет, тому глаз вон! А лучше – оба! Но не сейчас! Я найду и делу время, и потехе час!

Замирив последней фразой клан Каренов с кланом Суренов, а заодно и со всеми иными аристократическими домами, Царь царей продолжил:

– Из этого я делаю единственно правильный вывод, что сегодня, в крайнем случае завтра, всем придётся хорошенько потрясти мошной и ради нашей общей Родины нещадно раскошелиться. Предстоит выкуп моего гарема, Сиринги-Азармедохт и, возможно, высших воевод и старших офицеров, попавших в плен по своей… и вашей нерадивости. Своих пацанов и пацанок сначала надо выручить, а потом мы с ними тут разберёмся по-нашему, по-мужски!

– Денежный сбор – это добровольно-добровольная или добровольно-принудительная акция? – хором, пренебрегая всякой осторожностью, поинтересовались доселе молчащие Дохай, Михран и Парни. Лишь Сохай стоически не проронил ни слова.

– Исключительно добровольная, но только посмейте у меня не собрать нужную сумму! Дело недешёвое, напрягайте всех своих трудящихся: крестьян, ремесленников торговцев и рабов. Не то мой вазург-фраматор уже приготовил дивизии фискалов – эти нароют больше, чем вам хотелось бы, соскребут со всех ваших тайных сусеков, без штанов оставят, без колпаков и сапог!

Гости Царя царей, все как один, рефлекторно схватились, словно их, придерживая, за свои длинные до самых ступней, подвязанные на поясах, шерстяные и парчовые с кружевами штаны (колпаками и сапогами готовы были пожертвовать). Перебивая друг дружку, ирано-персидские династы-аристократы загомонили так, что стало невозможно понять, кто чего хочет. И только Сохай продолжал стоически играть в молчанку.

– А почему приуныли и не роняют слов на ветер Сохаи? Замышляют заговор против законной власти? – приметил Царь царей подозрительную замкнутость одного из своих визитёров.

– Мы не просто Сохаи, мы – Сохаи-Спандианы! Чистокровные Сохаи все перемёрли ещё при парфянской династии. И мы, Спандианы из Турана, близкие родственники Сохаев, получили и их титулы, и их земли. Потому и молчим в надежде, что на наш Рей-Арсакию в Мидии никто не посягнёт и его не отнимет. Мы ведь верны без лести и лишних слов! Мы вместе со штанами готовы отдать последние рубашки!

– Какие ещё рубашки? – недоумённо вскинул брови Царь царей.

– Которых у нас нет!.. Но вот хоть вышиванки, хоть косоворотки – берите!

– Мой предок воевал с Дарием III под знамёнами Александра Македонского в битвах при Гранике и при Гавгамелах! – вставил своё лыко в строку скромный персидский аристократ Михран, вспомнив заслуги своего рода и попытавшись отвлечь внимание повелителя подальше от Сохая-Спандиана: видимо, положил глаз на Рей-Арсакию.

– Твой предок предал Ахеменидов и воевал против армии, которой командовал его собственный отец Ерванд! За своё предательство он и стал сатрапом Армении. А яблоко от яблони недалеко падает! – враз заголосили, возражая выскочке, другие кланы, у предков которых тоже было много подвигов, коими стоило гордиться в поколениях: видимо, тоже имели свои виды на владения Сохаев-Спандианов в Мидии.

Между великими родами вот-вот готова была вспыхнуть новая свара, делёжка степени древности, знатности, министерских портфелей и даже начаться гражданская война, но Царь царей, призвав на подмогу Ахура Махду и на всякий случай Богов-Олимпийцев, погасил искру, чтобы пламя раздора возгорелось не в его доме. Все гости смолкли и рассыпались в воздушных поцелуях, после чего попадали ниц.

– А где же представители новых родов из миража, из ничего и из глобальных корпораций? Как их там: Сечины и прочие разные шведы… эээ… ромеи… или не ромеи? – вдруг, поозиравшись вокруг, обратил свой взор на великого визиря шахиншах.

– Куда-то пропали до лучших времён, будто вовсе не бывали. Рыба хоть и гниёт с головы, но ищет где глубже, а человек – где лучше, такова его природа. Растворились, словно во свете дня, не дождавшись мрака ночи. Полагаю, их не вполне устроили условия наших офшорок и регуляторная политика иранской державы. Но на подошвах своих лабутен… эээ… башмаков унести офшорки они не смогли. Переполненные ликвидностью офшорки остались у нас. Правда, их и тут никто не может отыскать. Добраться бы до этих помоек-однодневок и раскупорить – и не пришлось бы ни посконные кланы, ни народ грабить и обдирать, как липку, для выкупа вашего драгоценного гарема и блистательной Сиринги-Азармедохт.