Император желает услышать «да»

– Ее высочество проснулись, – негромко произносит одна из служанок у входа, и после ее слов мое утро наполняется тем, чего я никогда не испытывала на себе раньше…

Меня начинают умывать, как настоящую наследницу, протирать мне лицо, расчесывать волосы. В какой-то момент старшая служанка решает, что гребень мне уже не поможет – и меня ведут к купели, полной горячей воды; там меня моют, мылят, натирают мою кожу неизвестными мне маслами, другими маслами натирают мои волосы.

Я не сопротивляюсь. Это интересный опыт. Кто знает, куда забросит меня жизнь через пару дней? Возможно, я вообще в последний раз ощущаю подобное отношение к своей персоне…

– Ваше высочество, какое платье вы выберете для этого утра? – задает вопрос еще одна прислужница, не успеваю я выбраться из купели.

Пока меня обматывают пушистым полотенцем, три маленькие служанки вносят несколько нарядов, предлагая мне определиться.

Киваю в сторону легкого голубого платья, которое не будет сильно натирать израненное тело.

Любопытно, что все присутствующие стойко игнорируют мои свежие порезы, старые шрамы и даже уродливое пятно на груди, разросшееся из-за нового удара молнии – в него же… Служанки словно не замечают моих травм, продолжая совершать привычные им процедуры. Но стоит заметить… прежде чем одеть меня, они наносят мазь на все новые раны, которые еще не успели зажить.

В итоге к завтраку я спускаюсь спустя два часа после пробуждения.

– Сколько я спала? – спрашиваю у старшей служанки, что идет впереди меня.

Если меньше пяти часов, то нужно умудриться выкроить время для дневного сна: я четко ощущаю, насколько ослабла после второго испытания пилюли. А быть слабой на территории врага…

Осекаю саму себя, пытаясь наскоро осознать, какую мысль сейчас допустила. Я что, и Солнечный дворец теперь считаю враждебным мне местом?..

Впрочем, чему удивляться – ведь так оно и есть.

– Двое суток, ваше высочество, – отвечает служанка.

– Что? – Потрясенная, я останавливаюсь.

– Вы спали двое суток, ваше высочество, – повторяет служанка, тоже остановившись и развернувшись ко мне лицом.

Так вот почему я испытываю такую слабость…

– А верховные монахи? Они все еще здесь? – Пытаюсь скрыть волнение в голосе, но, кажется, у меня не очень хорошо получается.

Те люди спасли меня. И своим странным приветствием гарантировали мне безопасность внутри стен дворца.

Я должна… нет, я просто обязана встретиться с ними!

– Один из адептов ордена остался в столице – до вашего пробуждения. Мы пошлем за ним, как только вы посетите обеденный зал.

Не знаю, что напрягло меня в ее словах, но киваю в ответ я через силу.

– Отправьте за ним немедленно. Не уверена, что мы имеем право задерживать столь важных людей, – все же высказываю свое мнение и вхожу в светлый зал, наполненный запахом свежих круассанов и булочек с корицей.

Сайора не поменяла привычек в еде.

– Аянэ, я рад, что ты наконец проснулась, – весомо произносит дядя, привлекая внимание к моему присоединению к «семейному» завтраку.

Его жена и сын поворачивают головы в мою сторону, но говорить не решаются.

– Я могла обойтись завтраком в постель. Но слуги привели меня в обеденный зал… вы хотели видеть меня, дядя? – спрашиваю ровным голосом.

– Теперь, раз мы все наконец собрались дома… думаю, будет правильно собираться вместе – хотя бы для совместной трапезы, – медленно подбирая слова, отвечает дядя.

И не видит, как кривится лицо его жены. Впрочем, и в его собственной искренности я сомневаюсь: еще два дня назад он готов был позволить супруге схватить меня и бросить в темницу. Это при хорошем раскладе… А теперь делает вид, что ничего не было.

– Я подумаю над вашим предложением, – отзываюсь без эмоций и присаживаюсь за стол.

Сейчас я хочу есть, и мне плевать, кто сидит рядом. В следующий раз окружение – вполне возможно – будет иметь значение.

– Аянэ, я понимаю, что сейчас ты слегка… растеряна из-за всех событий. Но мне бы хотелось знать, каким образом в своем путешествии ты вышла на верховных монахов? Мы долгие годы не могли с ними связаться, а теперь они пришли в столицу, чтобы поприветствовать тебя, – произносит дядя, позволив мне утолить первый голод.

– Так вот почему я впервые в жизни столкнулась с таким огромным количеством служанок в своих покоях… и вот причина, по которой дорогая тетушка не приказывает страже палить в меня огнем, пока я сижу неподвижно. Верховные монахи, – протягиваю, продолжая свой завтрак.

Некоторое время в обеденном зале царит тишина.

– Стоило намного раньше озаботиться их расположением: того ж гляди, и на север меня бы никто не отправил, – продолжая наслаждаться неловким молчанием своих родственников, произношу я спокойно.

– Их появление – большое событие для всего Цай, – заходит дядя с другой стороны, – и нам крайне важно знать, почему раньше их орден не выходил на связь.

– Может, вы были недостойны? – произношу будто невзначай и тут же ощущаю, как меня буквально заливает удовлетворением.

Понятия не имею, от чего зависит появление верховных монахов. Но бросить своему дядюшке в лицо это предположение было крайне приятно.