Империй. Люструм. Диктатор

В начале второй недели к обеду пришел Сервий Сульпиций в сопровождении Постумии. Его вилла была расположена на противоположном берегу залива, в Кайете. Он почти не общался с Цицероном, после того как хозяин рассказал ему о встрече с его женой в доме Цезаря, но сейчас законник пребывал в хорошем настроении, чего нельзя было сказать о Сульпициевой супруге. Причины этого стали понятны перед обедом, когда Сервий отвел консула в сторону, чтобы переговорить. Только что явившийся из Рима, он был полон столичных сплетен. Сервий с трудом сдерживал свою радость.

— У Цезаря появилась новая любовница — Сервилия, жена Юния Силана!

— У Цезаря новая любовница? Что же в этом нового? Это так же естественно, как новые листья на деревьях весной.

— Как ты не понимаешь? Это не только кладет конец пустым пересудам о нем и Постумии, но и делает менее вероятной победу Силана на консульских выборах этим летом!

— А почему ты так думаешь?

— В распоряжении Цезаря — множество голосов популяров. Вряд ли он отдаст их мужу своей любовницы, правда? В этом случае некоторые из них могут достаться мне. Поэтому при одобрении патрициев и твоей поддержке я наверняка выиграю.

— Ну что ж, в таком случае поздравляю. Я с гордостью объявлю тебя победителем через три месяца. А мы уже знаем, сколько всего будет кандидатов?

— Не менее четырех.

— Ты, Силан, а кто еще?

— Катилина.

— Он точно выдвигается?

— Конечно! Даже не сомневайся. И Цезарь уже подтвердил, что опять поддержит его.

— А кто четвертый?

— Луций Мурена. — Сервий назвал имя бывшего легата Лукулла, который в то время был наместником Дальней Галлии. — Но он слишком солдат, чтобы найти поддержку в городе.

В тот вечер они обедали на открытом воздухе. В своей комнате я слышал шуршание волн, накатывающих на гальку, и изредка — голоса, которые доносил теплый солоноватый ветер. С ним же прилетал запах рыбы, приготовленной на углях. Наутро, очень рано, Цицерон сам явился, чтобы разбудить меня. Я увидел, что он сидит в изножье моей узкой постели, одетый так же, как вечером. Только что рассвело. Казалось, он вообще не спал.

— Одевайся, Тирон. Нам пора двигаться.

Пока я надевал обувь, хозяин рассказал мне, что произошло. В конце вечера Постумия нашла предлог, чтобы поговорить с ним наедине.

— Она взяла меня за руку и предложила прогуляться по террасе. На секунду я подумал, что она хочет предложить мне занять место Цезаря на ее ложе, — для этого она была достаточно пьяна, а ее платье едва прикрывало колени. Однако нет: оказалось, теперь она испытывает к Цезарю не страсть, а лютую ненависть, и единственное ее желание — предать его. Постумия сказала, что Цезарь и Сервилия созданы друг для друга: «В мире не найдешь еще одной пары людей с такой холодной кровью». А потом она сказала — буквально вот этими словами, — что Сервилия хочет быть женой консула, а Цезарю нравится сношать консульских жен, поэтому у них образцовый союз и Цезарь сделает все, чтобы Силан победил.

— Ну и что в этом плохого? — задал я глупый вопрос, так как еще не проснулся до конца. — Ты ведь всегда говорил, что Силан скучен, но заслуживает уважения и словно создан для высокой должности.

— Я бы хотел, чтобы он победил. Этого же хотят патриции и, как теперь выяснилось, Цезарь. Поэтому Силана не сдержать. Настоящая борьба развернется за второе консульство, и, если только мы ничего не предпримем, ее выиграет Катилина.

— Но, кажется, Сервий уверен в себе.

— Не уверен, а слишком самонадеян. И именно таким он нужен Цезарю.

Я умылся холодной водой. Теперь я начал просыпаться. Цицерон одной ногой уже перешагнул порог комнаты.

— А можно узнать, куда мы едем? — спросил я.

— На юг, — ответил он через плечо. — К Неаполитанскому заливу, чтобы повидаться с Лукуллом.

Он оставил записку Теренции, и мы уехали до того, как она проснулась. Мы передвигались в закрытой повозке, чтобы нас не узнали, — нелишняя предосторожность, ибо казалось, что половина сената, устав от необычно долгой зимы, направлялась на отдых в теплую Кампанию. Чтобы двигаться еще быстрее, мы отказались от сопровождения. С нами были только два телохранителя: похожий на быка Тит Секст и его мощный брат Квинт. Один скакал впереди нашего возка, другой — позади.