Читаем Империй. Люструм. Диктатор полностью

«Именно в тот день я получил величайшую награду за свои большие труды и частые бессонные ночи, — писал он Бруту. — Ко мне стеклось такое множество людей, какое вмещает наш город; проводив меня в самый Капитолий, они возвели меня при величайших кликах и рукоплесканиях на ростры»[155].

Этот миг был тем слаще, что ему предшествовало горчайшее отчаяние.

— Это ваша победа! — прокричал Цицерон с ростры тысячам людей на форуме.

— Нет! — закричали они в ответ. — Это твоя победа!

На следующий день Цицерон предложил в сенате, чтобы Пансу, Гирция и Октавиана почтили — беспримерный случай — пятидесятидневными благодарственными молебствиями и чтобы в честь павших воздвигли памятник:

— Коротка жизнь, данная природой, но память о жизни, принесенной в жертву не напрасно, вечна.

Ни один из врагов не осмелился ему перечить: они или не явились на заседание, или послушно проголосовали так, как он сказал. Всякий раз, стоило Цицерону шагнуть за порог, слышались громкие приветственные возгласы. Он был на вершине славы. Все, что ему теперь требовалось, — это подтверждение того, что Антоний мертв.

Неделю спустя пришло послание от Октавиана:

От Гая Цезаря его другу Цицерону — привет!

Я кое-как пишу это при свете лампы в своем лагере, вечером двадцать первого. Я хотел первым рассказать тебе, что мы одержали вторую великую победу над врагом. В течение недели мои легионы, в тесном союзе с доблестным Гирцием, проверяли защиту лагеря Антония в поисках слабых мест. Прошлой ночью мы нашли подходящее место и нынче утром ударили. Битва была кровавой и упорной, потери — огромными. Я находился в самой гуще боя. Моего знаменосца убили рядом со мной. Я вскинул орла на плечо и понес. Это сплотило наших людей. Децим, видя, что настал решающий миг, вывел наконец свои силы из Мутины и присоединился к сражению. Большая часть войска Антония уничтожена. Сам негодяй вместе со своей конницей бежал и, судя по направлению его бегства, собирается перевалить через Альпы.

Пока я говорил о замечательном, но теперь должен приступить к трудной части своего рассказа. Гирций, несмотря на слабеющее здоровье, с огромным воодушевлением вторгся в самое сердце вражеского стана и добрался до шатра Антония, но был сражен смертельным ударом меча в шею. Я вынес тело и верну его в Рим, где, уверен, вы позаботитесь о том, чтобы он получил почести, подобающие отважному консулу.

Напишу снова, когда смогу. Может быть, ты расскажешь его сестре.

Закончив читать, Цицерон передал мне письмо, после чего сжал кулаки, свел их вместе и поднял глаза к небесам:

— Благодарение богам, что я живу в эту минуту!

— Но Гирция жаль, — добавил я. Мне вспомнились все те обеды под звездами Тускула, на которых он был.

— Верно… Я очень огорчен, — кивнул Цицерон. — И все-таки насколько лучше гибель в сражении, быстрая и славная, чем медленная и жалкая смерть от болезни. Эта война ожидала героя. Я займусь воздвижением статуи Гирция на пустующем постаменте.

Тем утром Цицерон захватил письмо Октавиана в сенат, намереваясь прочесть его вслух, произнести «славословие, чтобы покончить со славословиями» и предложить устроить Гирцию государственные похороны. То, что Цицерон так легко перенес потерю консула, показывало, в каком жизнерадостном настроении он пребывал. На ступенях храма Конкордии Цицерон повстречал городского претора, тоже только что явившегося туда. Сенаторы вливались в храм, чтобы занять свои места. Были совершены ауспиции.

Корнут ухмылялся.

— Судя по твоему виду, я догадываюсь, что ты тоже слышал новости об окончательном поражении Антония? — спросил он Цицерона.

— Я в восторге. Теперь мы должны позаботиться о том, чтобы негодяй не спасся, — ответил тот.

Перейти на страницу:

Все книги серии Цицерон

Империй. Люструм. Диктатор
Империй. Люструм. Диктатор

В истории Древнего Рима фигура Марка Туллия Цицерона одна из самых значительных и, возможно, самых трагических. Ученый, политик, гениальный оратор, сумевший искусством слова возвыситься до высот власти… Казалось бы, сами боги покровительствуют своему любимцу, усыпая его путь цветами. Но боги — существа переменчивые, человек в их руках — игрушка. И Рим — это не остров блаженных, Рим — это большая арена, где если не победишь ты, то соперники повергнут тебя, и часто со смертельным исходом. Заговор Катилины, неудачливого соперника Цицерона на консульских выборах, и попытка государственного переворота… Козни влиятельных врагов во главе с народным трибуном Клодием, несправедливое обвинение и полтора года изгнания… Возвращение в Рим, гражданская война между Помпеем и Цезарем, смерть Цезаря, новый взлет и следом за ним падение, уже окончательное… Трудный путь Цицерона показан глазами Тирона, раба и секретаря Цицерона, верного и бессменного его спутника, сопровождавшего своего господина в минуты славы, периоды испытаний, сердечной смуты и житейских невзгод.

Роберт Харрис

Историческая проза

Похожие книги

Вечер и утро
Вечер и утро

997 год от Рождества Христова.Темные века на континенте подходят к концу, однако в Британии на кону стоит само существование английской нации… С Запада нападают воинственные кельты Уэльса. Север снова и снова заливают кровью набеги беспощадных скандинавских викингов. Прав тот, кто силен. Меч и копье стали единственным законом. Каждый выживает как умеет.Таковы времена, в которые довелось жить героям — ищущему свое место под солнцем молодому кораблестроителю-саксу, чья семья была изгнана из дома викингами, знатной норманнской красавице, вместе с мужем готовящейся вступить в смертельно опасную схватку за богатство и власть, и образованному монаху, одержимому идеей превратить свою скромную обитель в один из главных очагов знаний и культуры в Европе.Это их история — масшатабная и захватывающая, жестокая и завораживающая.

Кен Фоллетт

Историческая проза / Прочее / Современная зарубежная литература
Браки совершаются на небесах
Браки совершаются на небесах

— Прошу прощения, — он коротко козырнул. — Это моя обязанность — составить рапорт по факту инцидента и обращения… хм… пассажира. Не исключено, что вы сломали ему нос.— А ничего, что он лапал меня за грудь?! — фыркнула девушка. Марк почувствовал легкий укол совести. Нет, если так, то это и в самом деле никуда не годится. С другой стороны, ломать за такое нос… А, может, он и не сломан вовсе…— Я уверен, компетентные люди во всем разберутся.— Удачи компетентным людям, — она гордо вскинула голову. — И вам удачи, командир. Чао.Марк какое-то время смотрел, как она удаляется по коридору. Походочка, у нее, конечно… профессиональная.Книга о том, как красавец-пилот добивался любви успешной топ-модели. Хотя на самом деле не об этом.

Дарья Волкова , Елена Арсеньева , Лариса Райт

Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Проза / Историческая проза / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия