Империи песка

Его сердце колотилось от эпизода, произошедшего перед самым отъездом. Она попросила Эль-Хусейна обождать и прошла в соседнюю комнату. Потягивая запретный бренди, он вдруг увидел ее отражение в оконном стекле коридора. Хозяйка шато подошла к дальней стене комнаты и сняла картину. Под картиной оказался ящик, вделанный в стену. Женщина открыла ящик и вынула внушительную пачку бумаги. Эль-Хусейн быстро сообразил, что́ это за бумага. Он жадно следил за тем, как она достала нужную сумму и убрала обратно остальные деньги. Она не делала попыток таиться, поскольку не подозревала, что за ней наблюдают. У него участилось дыхание. Семейство де Врис было гораздо богаче, чем он себе представлял. Они владели несметными богатствами. Голова Эль-Хусейна кружилась от захватывающих возможностей.

Кучер провез его через Булонский лес к центру города. Эль-Хусейн решил поменять номер, в котором остановился, на более роскошный. На гораздо более роскошный. Такие номера имелись в «Отеле дю Лувр».

Париж нравился ему все больше. Замечательный город.

– Где де Врис, черт бы его побрал?! – загремел капитан Ширак, обратившись к адъютанту. – Он должен был вернуться еще три недели назад!

– Не знаю, господин капитан. Слышал, его отряд находится близ Эль-Голеа.

– Эль-Голеа! – Лицо капитана побагровело от гнева. – Это гораздо дальше, чем ему было приказано!

– Так точно, господин капитан.

– Merde! Я отправил на задание не офицера, а какого-то бродягу! Комендант в Туггурте мне голову оторвет!

Адъютант мысленно улыбнулся. Французские офицеры в этих местах не имели четких предписаний и не слишком строго выполняли приказы. Ширак разыгрывал спектакль. Скорее всего, репетировал свой доклад полковнику. Адъютант откашлялся и продолжил:

– Насколько я слышал, господин капитан, он также отказался от лошадей.

– Что-о?

– Да, месье. Он заменил их верблюдами.

– Боже мой, французский офицер, мой подчиненный, и на верблюде?! Это неслыханно! Вопреки всем приказам! Он что, стыд потерял?

Эта новость рассердила капитана уже всерьез.

– Думаю, нет, господин капитан. Но похоже, он задает жару Тамриту. Сведения об этом поступают отовсюду.

Ширак кивнул. Втайне он был в восторге. Легенда о лейтенанте росла так же быстро, как и о человеке, которого он преследовал. Поступали неподтвержденные сведения об «эксцессах», сообщения о трагических инцидентах, в которых гибли простые жители, включая женщин и детей. Но такие происшествия были платой за восстановление порядка. Вслед за ними приходили другие сведения: поддержка Тамрита местными жителями таяла, и теперь его отряд больше находился в бегах, нежели бесчинствовал. Французская винтовка оказывалась сильнее исламского меча.

– Я лишь надеюсь, что еще в этом году он даст знать о себе, – со вздохом произнес капитан, отпуская адъютанта. – Мне будет неловко признаваться полковнику, что я понятия не имею о местонахождении лейтенанта де Вриса. А когда он соизволит появиться в гарнизоне, надеюсь, он приедет сюда не на верблюде.

Глава 32

Данк, данк. Чи-ирк.

Пот. Дрожь. Холод.

Данк, данк. Чи-ирк.

Кирка ударяла в темноте по мягкому камню. Каждый удар удлинял туннель.

Движения Муссы были заученными и выверенными. Его руки привыкли к работе. Взмах кирки сопровождался перекатыванием мускулов под кожей. Кожа тоже привыкла к постоянному нахождению в воде, где он проводил все время, работая лежа. Но он так и не привык к темноте, холоду и сырым стенам, давящим на него. Он погружался в медленный, монотонный ритм движений, давно убедившись, что эти повторения позволяют ему забыть обо всем остальном. На другом конце веревки находился Абдулахи. Они работали вместе: Мусса и маленький араб из племени улед-наиль. Вместе кормили ненасытного дракона. И выдавали на поверхность больше земли, чем любая другая пара.

Данк, данк. Чи-ирк.

Данк, твак…

Опасность он услышал и почувствовал одновременно; через кирку она передалась рукам, мозг отметил угрозу, а сам Мусса инстинктивно попятился.

Вода!

Сначала появилась струйка над головой, там, где ее не должно было быть, вода вместе с песком и мелкими камешками. Струйка быстро превратилась в струю, с яростным напором бившую ему в лицо. Затем яростный поток вырвался из полости, скрывавшейся за каменной толщей. Сколько тысяч или миллионов литров скопилось в этой полости, никто не знал. Вода рвалась на волю. Казалось, она давно ждала мгновения, когда затопит Муссу вместе с туннелем.

Абдулахи обещал, что потоп заранее предупредит о себе. А получилось – один удар киркой, и вот он, потоп. Абдулахи ошибался.

Мусса закричал во всю мощь легких, стараясь предупредить напарника, но его голос потонул в реве несущейся воды. Он сделал вторую попытку и подавился водой. Кашляя, он кое-как сумел вздохнуть.