Империя вампиров

– Почти. – Я очень слабо улыбнулся. – Ей одиннадцать.

– Поцелуй ее за дядюшку Батиста, ладно?

– Я знаю, орден обошелся с Габриэлем несправедливо, – вмешалась Диор, – но сестра Хлоя верила, что в стенах обители хранится разгадка мертводня. Она умерла за эту веру. Она и другие: Рафа, Беллами, Сирша, Феба… Ради всех них я обязана довести дело до конца.

– Бедняжка Хлоя, – побормотал Батист, опуская взгляд в стакан.

Аарон кивнул, осенив себя колесным знамением.

– Мне она всегда нравилась.

Диор пожевала губу, глядя на моих старых друзей.

– Послушайте, я и не знала, что Габриэль приведет меня в такое место. Больше нам податься некуда, но все же я должна извиниться перед вами за то, что взвалила это бремя на ваши плечи. Мне жаль…

– Не извиняйтесь, мадемуазель Лашанс, – перебил ее Аарон. – Я бы Габриэлю де Леону жизнь доверил. Раз уж он говорит, что вы – достойный повод для драки, мы должны биться. С благословления Божьего.

– Не хочу, чтобы за меня опять умирали…

– Я вас обрадую: мы и не планируем. – Лорд Авелин приподнял рукава, и я увидел на его руках серебро татуировок, историю его юности, веры и пламени, что все еще не сошла с его кожи. – Знаю, впечатляет не сильно, но если Велленский Зверь думает, будто сможет вломиться в этот замок с парочкой гнилых безродных шавок, то его ждет расплата.

– Бог на нашей стороне, мадемуазель. – Батист с улыбкой сжал руку Диор. – Как и несколько моих новеньких изобретений. Если хотите, я покажу вам все до службы.

– Службы? – Я нахмурился, налив себе еще.

– Сегодня prièdi, брат. – Аарон поскреб ухоженную бородку и задумчиво посмотрел на Батиста. – А потом, думаю, устроим пир. Что скажешь, милый?

Батист хватил кулаком по столу, так что кубки подскочили.

– Отличная мысль!

Диор нахмурилась.

– Не хочу доставлять вам неприятностей…

– Чепуха! – взревел кузнец. – Уж больно давно у нас не находилось повода для песни и смеха. А раз уж ночи так темны, кто знает, когда он еще представится? Пир, мадемуазель Лашанс! Мы настаиваем! Обнимем старых друзей и приветим новых.

– У нас, может, и не императорские закрома, – улыбнулся мне Аарон, – но я готов поспорить, что наша еда получше будет, чем стряпня этого негодника.

– Да ладно, – проворчал я, – не так уж я и плох.

– Он правда старается, – вздохнула Диор. – Но рагу из грибов у него… не самое лучшее.

– Это ты еще его овсяного хлеба с овощами не пробовала, – рассмеялся Аарон. – Старый мастер Серорук чуть не написал понтифику с просьбой объявить это преступлением против Бога.

– Да пошли вы, – рассмеялся я. – Вы все. Псы-предатели.

Батист с улыбкой хлопнул меня по спине, и я не удержался, встал и обнял его еще раз. Я и не знал, как сильно мне не хватало этих людей, этого братства, а от мысли, что они вот так запросто поставили все на кон просто потому, что я о том их попросил… Боже правый, я чуть не расплакался.

Потом Батист, как и обещал, показал нам зáмок. Они с Аароном явно не сидели тут сложа руки. Когда мы с Астрид заглянули в Авелин, шато уже внушал уважение, но за прошедшие десять лет Аарон с Батистом превратили старые руины в крепость. Основание горы окружала стена, а за ней к воротам замка тянулась всего одна извилистая тропка: приди нужда, и люди из городка внизу отступили бы по ней в замок, под защиту его стен и стратегического гения Батиста.

– Вдоль всей стены инженерные сооружения, – гордо сообщил он, идя по парапету за руку с Аароном. – Огнеметы и баллисты, бочки с углем. В старых конюшнях у нас перегонный куб, в нем мы готовим древесный спирт, такой чистый, что горит как хворост. – Тут он взглянул на меня. – Пить не советую, mon ami.

Я поморщился, прихлебывая из своей новой фляги.

– Что может быть хуже этой водки?

– От него ты ослепнешь, Габи, и свихнешься.

– Говорю же…

– У нас сотня храбрых воинов, – продолжал Аарон, ведя нас по людному дворику, по которому разносились топот солдатских сапог и звон стали. – Обученных и вооруженных. За стеной дозорные, так что любую армию заметим еще на подступах. У нас ушки на макушке и зубы острые.

– Мне бы пригодилась парочка фиалов, если у вас есть излишки, – тихо произнес я.

– Не бойся, запасы у нас приличные. – Аарон кивнул, похлопав меня по руке. – Качество не самое высокое, но сюда порой забредают порченые, а мне по-прежнему отрадно выбраться на ох…

– О Дева-Матерь, какая красота!

Диор бросилась к широкому крытому загону. Внутри я увидел больше двух дюжин псов – крепкой нордлундской породы, покрытых густым крапчатым мехом, голубоглазых. Диор опустилась перед изгородью на колени; крупные собаки принюхались к ее рукам, а потом принялись облизывать ей лицо. Она сияла от восторга.

– Их так много! Они такие большие!

– Разводим с недавних пор, – улыбнулся Батист. – Запрягаем в сани, когда река замерзает. Так что со снегом мы от мира не отрываемся: ездим в Бофор, где вся торговля.

– А можно на них до Сан-Мишона добраться? – спросила девица.

Аарон с Батистом переглянулись, и кузнец потер подбородок.