Империя вампиров

– Не мой, – ответила, качая головой, Селин. – В тот день меня в час-с-совне не было. Я гуляла с с-с-с с-с-сыном каменщика, Филиппом. Ты его помнишь.

Она сощурила бледные глаза, словно воспоминания причиняли боль.

– С-с-сперва она нашла нас-с-с, а потом напала на деревню. Лаура пришла в вос-с-сторг, узнав, что я твоя с-с-сетра, Габриэль. Зас-с-ставила меня с-с-смотреть, как поет в ее руках Филипп. Зас-с-ставила меня плакать. Умолять. Думать, будто отпус-с-стит меня живой. А потом расс-с-крыла, зачем явилась в Лорс-с-сон. Чем ты зас-с-служил ее гнев. И поцеловала меня, с-с-сорвала с-с-с меня лицо когтями и медленно выпила, чтобы я вс-с-се прочувствовала, а пос-с-сле ос-с-ставила мертвой на с-с-снегу.

– Селин, – совершенно ошеломленный, прошептал я. – Сестренка, я…

– Я не умерла, братец. Очнулась вс-с-его через час-с-с или около того. Запертая в ловушке тела, в котором меня убил Призрак. В этом, – она обвела рукой останки лица, – теле.

– Ты же говорила, тебя зовут Лиат.

– Это мой титул, а не имя.

– Но твоя кровь, – выдохнул я, все еще чувствуя жжение на языке. – Даже если ты дитя старожила, сама ты все равно еще птенец, а твои дары… – Я глянул на меч у нее в руке. – Сангвимантия – это вотчина клана Эсани, а не Восс.

– Ты с-с-столького еще не знаешь. Не видишь океана у с-с-себя под ногами. Но ес-с-сли ты, братец, пряталс-с-ся в тени пос-с-сле падения, я ее приняла.

Она вскинула клинок из собственной крови, и он, задрожав, зазмеился в воздухе, словно живой, окружил ее тело широкими текучими дугами, а после вновь застыл в форме меча.

– Эти пос-с-следние пятнадцать лет я провела с-с-с пользой, не то что ты.

Мой разум захлестнуло тысячей вопросов, омыло жутким приливом вины. Мне было радостно оттого, что сестренка не погибла, и страшно – ведь она обратилась нежитью. Но самое главное – кровь, которую она мне дала, ее сила, огонь, страх и ненависть… Во-первых, из-за нее я нарушил клятву Астрид, а во-вторых – и это самое пугающее – был теперь связан с Селин, пусть и частично. Ведь стоило мне еще два раза испить из ее запястья, и я обращусь ее рабом.

– Почему ты ничего не сказала, когда мы встретились первый раз? – зло спросил я. – Когда дрались в Сан-Гийоме? Мы же одной крови, ты и я. Почему ты мне не сказала, Селин?

– Потому, что вс-с-се, что я вытерпела, вс-с-се, кем я с-с-стала, из-за тебя.

И она снова одарила меня своей жуткой улыбкой.

– Я ненавижу тебя, братец.

Я снова утер ладонью окровавленный подбородок и сплюнул красным.

– Тогда зачем спасла?

Она посмотрела на меня как на дурачка.

– Потому что твои бывшие братья удерживают Грааль на с-с-священной земле, а я не могу так запрос-с-сто поднятьс-с-ся и забрать ее. – Она окинула взглядом мое тело и забрызганный кровью снег. – Зачем они тебя казнили?

– На рассвете они убьют Диор, а я хотел им помешать.

– Убить ее? – выпучила глаза Селин. – Зачем?

– Это ритуал. Чтобы окончить мертводень.

– Вот дураки, – выдохнула она. – Никчемные тупицы…

Она с мольбой посмотрела на меня мертвыми бледными глазами.

– Ты должен их ос-с-становить. Должен. Они не ведают, что творят.

– Селин, откуда ты…

– Нет времени! – зарычала она. – С-с-солнце уже вс-с-сходит! Ес-с-сли кровь девочки польетс-с-ся на с-с-священной земле, то вс-с-се пропало! Вс-с-се!

Я стиснул зубы, отчаянно желая знать истину, но при этом понимая: Селин говорит правду – по крайней мере отчасти. Если Хлою и остальных не остановить, они убьют Диор. Неважно, какую игру затеяла сестра, какую роль во всем этом она уготовила Диор и какой план у вампирши, оказавшейся мне кровной родственницей, главное – я не мог позволить девице умереть.

Вот так, все просто.

Я поднял взгляд на монастырь, на пятисотфутовые устремленные в небо столпы, на собор, восседавший там, наверху, подобно пауку в сердце отвратительной паутины. Незамеченным на облачной платформе не подняться, а мне, если я собирался одолеть полную обитель братьев, нужно было проникнуть в монастырь быстро и тихо. Но теперь в моих жилах струилась кровь, силой влитая в меня Селин, она даровала несравненную мощь, и я придумал иной способ подняться на высоту и сделать то, что должно.

Взглянул на Селин, снова скрывшую изуродованное лицо за маской, и пообещал:

– Я вернусь. И мы с тобой поговорим о прошедших пятнадцати годах. О незримых океанах.

Во тьме вокруг падал снег, а в пропасти между нами завывал ветер.

– Рад был снова повидаться, Чертовка. Прости, что не отвечал на письма.

– С-с-ступай, Габриэль.

Я направился к столпу, на котором стояла оружейная.

Вонзил пальцы в камень.

И с силой украденных столетий полез наверх.

XXVII. Теплое прощание