Империя включает форсаж

Награды мне ни одной более не привесили, новым званием не обрадовали, а перевели меня в действующий резерв Вооружённых сил СССР и отправили становиться на воинский учёт в Автозаводский военкомат. Заодно и с семьёй соединишься, она у тебя там же обитает, что и до отъезда в Соединённые Штаты, на проспекте Кирова. А чем мне заниматься в этом действующем резерве, спросил я у компетентных товарищей. Отдыхай, товарищ подполковник, ответили компетентные товарищи, пока. Имеешь право, заслужил, а деньги тебе на сберкнижку перечислять будут. Спасибо за заботу, товарищи, ответил я им, но всё же хотелось бы иметь и какое-то постоянное занятие, голый отдых надоест очень скоро. На что товарищи поскребли в затылках и предложили мне самому порешать этот вопрос. Если будут затруднения, обращайся. Есть, ответил я и повернулся через левое плечо.

Родной до боли Московский железнодорожный вокзал, он же Москарик, узнаваемый трамвай двенадцатого маршрута, всё та же громыхающая, как связка консервных банок, колымага. И через час вот он — родимый восемнадцатый дом по проспекту Кирова о двух арках и одном кинотеатре. Первое, что я увидел во дворе, это был Вовчик Малов собственной персоной. Был он в новом джинсовом костюме, аккуратно подстрижен, имел модные каплевидные тёмные очки на носу и сидел на лавочке возле доминошного стола.

— Ба, — сказал он, увидев меня с чемоданом, — кто к нам приехал. Насовсем или так, погостить?

— Насовсем, дорогой, насовсем, — отвечал я, садясь рядом с ним на скамеечку. — Чо тут за дела, рассказывай.

— Сначала б ты чего рассказал, — перевёл стрелки Вовчик, — про тебя тут много чего наболтали в последнее время.

— А что болтали? — осторожно уточнил я.

— Да разное… что ты оказался ловко замаскированным американским шпионом в основном. А потом обрывки информации из Америки доходили, что ты там типа жируешь, живёшь рядом с голливудскими звёздами и ногой открываешь дверь в Белый Дом.

— Враньё всё это, — вздохнул я, — но подробно я тебе ничего не расскажу, потому что подписку дал. Знаешь, что такое подписка?

Вовчик знал.

— Ну тогда давай колись подробностями по нашему дому что ли…

И Вовчик начал колоться. Товарищество домовладельцев в прошлом году трансформировалось с Товарищество собственников жилья, прошла таки жилищная реформа и жилтоварищи в очередь побежали переоформлять свою недвижимость на себя и на родственников. Финансовые дела идут неплохо, видеоклуб и кооперативное кафе, которые я запустил, работают без перебоев. Новые фильмы, правда, стало труднее доставать, но с деньгами в руках это вопрос решаемый. Капиталку во всех подъездах вот в прошлом году сделали, электрику поменяли полностью на медь и пластиковые трубы на воду установили. Да, и вот только-только сделали разводку кабельного телевидения по квартирам — теперь у нас тут собственная телестудия есть, и главный там я, гордо закончил свою небольшую речь Вовчик.

— Так, а кто ж у вас тут теперь председателем служит?

— Собачки служат, — обиделся он, — а председатель работает. Я председатель, второй срок доматываю.

— Как же это ты сподобился? — иронически прищурился я.

— Очень просто, будто ты не знаешь, как здесь председателей выбирают — больше никто не захотел, а я подумал-подумал, да и согласился.

— Ясно, — ответил я, — с Алёной-то не разбежался ещё?

— Даже и не думал, девчонка огонь, с ней нескучно — живём душа в душу.

— А другие наши пацаны как?

— Андрей отслужил в спортроте, получил мастера спорта по метанию дисков, жил в Москве какое-то время, сейчас вернулся — в своей старой квартире обитает. Валерыч машинистом на ГЖД работает, заходит иногда, важным таким стал, не подходи.

— А Пенькович живой?

— Да что ему сделается, старому пню, выползает погулять раз в неделю.

— А с клубом чего? А с бомбарями?

— Клуб на месте, можно в бильярд сыграть хоть прямо сейчас, мы новое оборудование недавно купили. А бомбари закрыли на реконструкцию.

— Ну ладно, в бильярд попозже может быть, а сейчас пойду воссоединяться с семьёй, — вздохнул я, — Инна-то с Аллой, надеюсь, на месте?

— Да, с месяц уже как заехали в вашу квартиру. Со мной почти не общается, только дочку в садик выводит, да в магазин иногда.

— Лады, увидимся ещё, — протянул я ладонь Вовчику, а потом поплёлся к своему шестому подъезду, но далеко не ушёл — на двери красовался домофон, пришлось возвращаться.

— А это ещё чо за хрень? — спросил я у Вовчика, показывая на дверь.

— Это домофоны, — гордо ответил тот, — зимой поставили. Набираешь номер квартиры, потом жмёшь кнопочку В, говоришь в микрофон, кто ты и чего надо, и тебе из квартиры открывают дверь. Ну или посылают, тут уж как повезёт.

Я хмыкнул, вернулся к подъезду и набрал 94-й номер. Ответили мне очень быстро:

— Кто там?

— Это Сергуня такой, впустишь?

Домофон пропиликал и лязгнул замком, путь открыт. Залез на свой четвёртый этаж, по дороге успел отметить, что почтовые ящики тоже обновились, стали железными и ярко-покрашенными. Дверь в квартиру была приоткрыта — зашёл, чо…