Империя включает форсаж

— А вот выпьем по первой, всё и расскажу, — ответил он, разливая импортный венгерский портвейн по бокалам. — Ну, чтоб не последняя.

— И не предпоследняя, — добавил я и вылил содержимое бокала в рот.

А совсем неплохой ведь напиток-то…

— Я режиссёр, это ты верно догадался, — сказал Вовчик, — но не киношный, а театральный. У нас тут объединились почти все вузовские театры, только консерва не вошла, получился межвузовский театр эстрадных миниатюр. Так я там главный.

— И где же вы базируетесь?

— В ДК ГАЗа, там самые лучшие условия предложили.

— Здорово, — ответил я, — и что вы поставили за последнее время?

— Много чего, — ответил Вовчик, — самое последнее это «12 стульев». Алёна там Эллочку Людоедку сыграла. У меня есть предложение…

— Выкладывай, — ответил я, наворачивая тем временем наваристый борщ.

— Давай накатим по второй, и ты расскажешь про себя хоть что-нибудь. А то мы-то всё рассказали, а ты молчишь, как пень.

— Принимается, — сказал я, подвигая к нему свой бокал. — Чтоб наш город стоял и не падал.

— А теперь про себя давай — как там в Америке-то?

— Жить можно, — скромно отвечал я, зажевав портвешок ломтиком сыра. — Жарковато только по сравнению с нашими условиями, да трясёт иногда, подземные толчки в среднем пару раз в год бывают.

— А ты где там жил-то, напомни?

— В Лос-Анджелесе, штат Калифорния, — сказал я. — А если совсем уж точно, то в местечке под названием Беверли-Хиллз.

По физиономиям Вовы и Алёны было понятно, что они никогда не слышали про такое.

— Ну это респектабельный такой райончик, где местные звёзды живут. Недалеко от Голливуда.

— И что там за звёзды живут? — спросила Алёна.

— В соседях у меня, например, были Деми Мур, Брюс Уиллис и Сильвестр Сталлоне.

— Я из этих людей знаю только Сильвестра, — признался Вовчик, — Рокки и Рембо видел. А Траволты там случайно рядом не было.

— Увы, но нет — ни разу не встречал его даже на Уорнер Бразерз. Слухи только доходили, что он того… нетрадиционной ориентации…

— Иди ты, — восхитился Вовчик, — не может этого быть!

— Может, Вова, и ещё как может, в Голливуде таких ребят каждый четвёртый, как утверждают знающие люди… да, так что там насчёт свободной жилплощади-то?

— Зачем тебе жилплощадь? — удивилась Алёна, — при наличии трёхкомнатной квартиры-то?

— Видишь ли, Аля, — назвал я её так, как привык в Тамбове, — у нас с Инной вышла такая ситуация, что мы решили некоторое время пожить отдельно.

— Вот никогда она мне не нравилась! — воскликнула Алёна, — и всегда я знала, что у вас именно этим всё и закончится.

— Давай не будем, — поморщился я, — у меня на сегодня лимит разборок исчерпан.

— Вот тебе ключи, — протянул мне связку Вовчик, — девятый подъезд, да, который над клубом, второй этаж, однушка. Там даже мебель есть. Стольник в месяц — устраивает?

— Вполне, — отвечал я, — теперь я твой должник.

— Сочтёмся как-нибудь…

— А что за квартира-то, почему пустая? — решил уточнить я.

— Хозяева недавно эмигрировали в Израиль, продать не успели, так что отошла она в наш маневренный фонд.

— Кучеряво живёте…

— Пойдём я тебя провожу до этой хаты, а потом можем и в бильярд сыграть.

— Можно и в бильярд, но сначала я со своей копейкой разберусь, а потом уж…

Квартира оказалась очень даже в пристойном состоянии и даже с новой сантехникой. Окна у неё выходили на тихую и сонную Школьную улицу. А копейка моя наотрез отказалась заводиться, ну ещё бы — три года без движения в гараже простояла. Пришлось звать на помощь гаражного мастера на все руки Палыча.

Глава 7

Палыч, суровый и мрачный мужик, весь заросший щетиной, первым делом снял аккумулятор и поставил заряжаться, а мне поставил временный. А вторым делом он заменил свечи, все четыре штуки, на свежие. Ну и после этого копеечка прочихалась, но завелась и затарахтела, почти как новая. Вручил Палычу заслуженный червонец, дождался зарядки и установки своего аккумулятора и пошёл в клуб, где кроме Вовчика имела место молодая и весьма красивая девушка. Они вдвоём шары гоняли по зелёному сукну.

— С машиной всё окей, — сообщил я Вовчику, — а это ещё кто такая?

— Не узнал? — довольно усмехнулся тот. — Это Маринка, сестра Валеры Усикова.

— Ну ничего ж себе время бежит, — выдохнул я, — привет, Марина — как жизнь, что здесь делаешь?

— Жизнь неплохо идёт, — ответила она, — учусь вот в политехе…

— Уж не на радиофаке ли? — уточнил я.

— На нём, отделение технической кибернетики.

— С ума сойти… — честно признался я, — как там Кондрашов-то?

— Забрали его на повышение, сейчас он проректор по научной работе, а факультетом рулит Козлов, помнишь такого?

— Ну как же не помнить… декан факультета Козлов…

— А сюда к подругам приехала, у меня ж тут куча их осталась. Да, Валера просил тебе привет передать, обещал заехать, когда сможет.

— Буду рад его видеть. Это платье тебе, кстати, очень идёт.

— Спасибо. Рассказал бы про Америку-то.

Я вздохнул и в очередной раз завёл свою песню про калифорнийское житьё-бытьё…

— Сначала у меня кадиллак был, — так закончил я своё сообщение, — а потом поменял его на Мерседес-124, новый, красивый.