Империя включает форсаж

— Тут всё родное и знакомое. И нет этих крокодильих улыбочек по любому поводу — лыбиться-то они хорошо умеют, но нож при этом в кармане у каждого имеется.

— Какой нож? — не понял Андрюха, — там разве ножи разрешены?

— Условный нож, — отвечал я, — это метафора такая…

По Андрюхе было видно, что слово «метафора» ему не очень знакомо, но уточнять он ничего не стал, а вместо этого спросил:

— А сейчас-то ты чем заниматься намерен?

— Не решил ещё, — честно признался я, — либо в администрацию пойду, либо в политех, а может, опять киношными делами займусь. Как фишка ляжет. Через часик вот в Москву отбываю, на своей машине. Надо утрясти кое-что кое с кем.

— Серёжа, а возьми меня с собой, — выдала молчавшая до сей поры Марина, — может я тебе чем-нибудь пригожусь.

— А на учёбу тебе разве не надо ходить? — спросил я у неё, — семестр же вроде как идёт.

— Так у нас же пятый курс, идёт преддипломная практика, раз в неделю ездим на кафедру для галочки. Так что никакой учёбы у меня считай, что и нет.

Вовчик лихо подмигнул мне из-за маринкиной спины, а я покрутил мозгами и решил, что хер с ним, вдвоём веселее будет.

— Договорились, — просто сказал я, — будь через час на этом самом месте с вещами. Много можешь не брать, едем на пару дней. Может на три, если в два не уложимся.

— Ну тогда я побежала собираться, — объявила Маринка с радостной улыбкой и выпорхнула в дверь клуба.

— Ну ты орёл, Сергуня, — объявил мне Вовчик, — почти, как я был пять лет назад.

Глава 8

— У тебя и научился, — весело ответил ему я. — Ну ладно, мне ещё с машиной надо вопросы утрясти, — и я сделал движение к двери.

— Ты бы хоть рассказал, что за дела у тебя там в Москве образовались, — попросил Вовчик. — Или это секрет?

— Секрет конечно, — любезно отвечал я, — но тебе, как бывшему члену клуба мушкетёров, скажу — у меня там переговоры с Высоцким.

— Иди ты! — восхищённо сказал Андрюха. — А о чём переговариваться будешь?

— А вот это уже идёт под грифом «совсекретно», так что извини, но не скажу, — и я вышел из клуба.

Палыч тем временем уже заканчивал техобслуживание моей жёлтенькой копейки.

— Ну чо, всё путём? — спросил я у него.

— Путём, путём, — подтвердил он, вытирая руки ветошью, — только вылезла ещё одна проблемка, так что с тебя ещё чирик сверху.

— А что за проблемка? — спросил я, отслюнявив Палычу оранжевую купюру с Ильичём.

— Тормозные колодки справа стесались почти в ноль, так что пришлось заменить.

— Прокачал тормоза-то? — справился я на всякий случай, — а то знаешь, как бывает…

— Ты меня за лоха-то не держи, — ответил Палыч, — ясное дело, что прокачал.

На этом мы с ним и расстались, а я закрыл свой гараж, перегнал машину во двор нашего дома и поднялся в свою хату собирать вещи. Но ничего сделать не успел, потому что опять затренькала трубка.

— Да, — сказал я, не ожидая ничего хорошего.

— Привет, — сказала трубка инкиным голосом. — Как дела, чем занимаешься?

— Привет, — ответил я, — дела по-разному, сейчас вот уезжаю в Москву на переговоры. Дня на два, на три. А у тебя как?

— Так себе, — ответила она, — хотела извиниться перед тобой. Была неправа.

По голосу было понятно, что извинение это далось ей очень непросто.

— Окей, я тебя понял, но сейчас извини, но мне надо выезжать. Давай через три дня поговорим и всё обсудим.

Тут, понятное дело, из глубин подсознания вылезло моё второе я (вот когда надо, его не дождёшься, а тут пожалуйте-распишитесь) и начало кривляться.

— Ну чо, Сергуня, — сказало оно, — как оно тебе, развлекаться на стороне, когда у тебя жена с малолетней дочкой в соседнем подъезде сидят?

— Хорошего в этом мало, согласен, — буркнул я, — но и Инна пусть посидит и помучается еще пару дней, а там видно будет.

— Я бы на твоём месте всё же не тащил Маринку с собой.

— Вот когда будешь на моём месте, тогда и делай, как считаешь нужным, а Маринке я уже прилюдно пообещал, так что отказываться теперь совсем уже западлом будет по всем понятиям.

— Ну тогда хотя бы не трогай ты её во время поездки — девчонка неплохая, чего ей жизнь ломать?

— Я подумаю, — ответил я второму я, — а сейчас иди-ка ты в свою конуру и не отсвечивай, без тебя тошно.

Выехали мы, короче говоря, точно в оговоренные сроки, в половине двенадцатого. Поскольку у нас на 86 год Южного обхода города даже и в помине не было, пришлось для того, чтобы попасть на Московское шоссе (переходящее в трассу М7), вернуться на Пролетарку и далее налево на Новикова-Прибоя. Вспоминается, что у нас в классе был такой парнишка по фамилии Новиков, так его регулярно доставали вопросом «Новиков, ты почему без Прибоя?», имея ввиду папиросы «Прибой». А Новиков этот никогда не курил и у него не то, что Прибоя, а даже и Беломора-то никогда в карманах не водилось.

Маринка сидела на соседнем сиденье и сияла, как луна в полнолуние.

— Ты чего такая радостная? — не выдержал я, задав этот вопрос, когда мы выехали на пределы города.

— А что, нельзя? — ответила она мне вопросом на вопрос.

— Не, можно конечно, только у нашего народа есть такая поговорка «Смех без причины признак дурачины».