Империя включает форсаж

— Можешь считать меня дурой, мне не привыкать, — вздохнула Маринка, — но радоваться я всё равно не перестану.

— Хорошо, — согласился я, — продолжай радоваться, так даже веселее ехать. Рассказала бы что ли, как там у тебя семья, как учёба, с Валеркой там чего? Не женился?

— Валерка жив-здоров, не женился пока, хотя две попытки у него были, обе неудачные. Водит тепловозы на Дальний Восток и назад. В семье так же примерно, как и в коммуналке на Кирова, насмотрелся наверно, когда рядом жил. Учёба заканчивается, скоро диплом и распределение.

— И куда же распределяться думаешь?

— По факультетскому графику — в НИИИС, но что-то не лежит у меня душа к этой конторе.

— Я слышал, там квартиры молодым специалистам сразу дают.

— Ну сразу — не сразу, а через три года, если испытательный срок удачно пройдёт. И не всем, а только семейным. Только уж больно там режим суровый, как в тюряге.

— А к чему у тебя душа лежит, если не секрет? — чисто из вежливости поинтересовался я.

— К чему-нибудь творческому… и чтоб цепные церберы за спиной не стояли.

— Во как… — озадачился я, — это сложновато будет.

— Да, а ты бы рассказал, зачем мы в столицу-то едем? — спросила вдруг она, мы в этот момент проезжали Смолинские лагеря по правую руку.

— Встреча с Высоцким у меня там сегодня вечером, — буркнул я, за этим и едем.

— Да ты чо! — округлила она глаза, — прямо с самим Высоцким?

— Ну не через посредников конечно, прямо с ним.

— И ты меня с собой возьмёшь? — спросила она умоляющим тоном.

— Посмотрим на твоё поведение, — поддел её я и, видя растерянную физиономию, тут же добавил, — возьму конечно, куда ж я денусь.

Трудно было представить более сияющее выражение лица, чем было у Марины до этого, но походу её это удалось — теперь это была уже не луна в полнолуние, а солнце в зените.

— А где он живёт? — спросила она, справившись с собой.

— Малая Грузинская, 28. Это центр Москвы, от Белорусской десять минут пешком, от Баррикадной ещё меньше. Но мы туда, конечно, прямо на машине зарулим.

— И что там за дом?

— Девятиэтажка из красного кирпича, — пожал плечами я, — какая разница?

— Большая разница, — быстро ответила она и тут же продолжила, — а что у тебя за дела с Высоцким?

— Язык за зубами умеешь держать?

— Если что, я могила, — быстро ответила Маринка.

— Надо договориться насчёт гастролей.

— А ты-то тут каким боком к его гастролям? — задала резонный вопрос она.

— А вот этого я тебе, извини, не скажу, закрытая информация.

Маринка слегка надулась, но быстро оттаяла и начала пытать меня подробностями американского житья-бытья, а мы тем временем уже въехали во Владимирскую область (ну и дорожки у них тут, прости господи).

— Значит, говоришь — там все в своих домах живут?

— Не все, конечно, но больше половины точно. Квартира в многоэтажном доме там не котируется совсем. Непрестижно это. Но собственные дома, если честно, там из говна и веток, грубо говоря, слеплены. Зимой-то там тепло, минус бывает раза два-три за сезон, так что никакого отопления там нет. И стены картонные, рукой насквозь пробиваются, если поставить себе такую цель.

— А у тебя тоже такой дом был?

— Первый, который на Лос-Роблес, тот да, примерно такой. А потом же мы на Беверли-Хиллз перебрались, там всё кондово было, из кирпичей.

— А что это за Беверли-Хиллз?

— Престижный райончик Лос-Анжелеса, там живут одни богачи и голливудские звёзды.

Далее последовал резонный вопрос про этих звёзд, и далее я битых полчаса описывал свое окружение и как я с ним общался, так что мы успели проехать и Гороховец, и Вязники.

— Мне бы в туалет надо, — смущённо призналась Маринка, когда мы пересекли окружную вязниковскую дорогу.

— Какие проблемы, — ответил я, притормозив на обочине, — цивильных туалетов у нас пока не понаставили, как в Америке, так что только в кусты. Я подожду.

Управилась она со своими делами довольно быстро, а я достал из багажника канистру с водой, сам не знаю, зачем я её туда положил, полил ей на руки и мы рванули дальше.

— А вот правду про этого Сталлоне говорят, что он в порнофильмах снимался?

— Правду, — отвечал я, — только не в фильмах, а в фильме, одно такое попадалово в его карьере было, молодой и дурной был, согласился сдуру. Теперь жалеет страшно, но сделанного не вернуть.

— Я все фильмы с ним смотрела, — задумчиво сказала Маринка.

— Это какие же, например? — решил уточнить я.

— Все Рокки и Рембо, раз, — начала загибать она пальцы, — потом Райскую аллею, Ночных ястребов и Горный хрусталь. А вот-вот только новый боевик с ним вышел, Кобра называется, но он до нас ещё не дошёл.

— Да ты натуральный фанат Сильвестра, — заявил ей я, — плакаты с ним в твоей комнате не висят случайно?

— Висят, — со смущённой улыбкой согласилась она, — целых две штуки, больше не достала.

— Я бы с ним с удовольствием пообщалась, — добавила она, глядя в окно на проносящиеся мимо Большие Омутищи.

— А на каком, интересно, языке ты с ним общаться собралась? Он ведь только на английском говорит. Ну и еще немного на итальянском.