Империя включает форсаж

— Да что там рассказывать-то, Семёныч, — отозвался я, выпив одним махом стопарик, — безвинно пострадал я от рук кровавой американской ФБР. Примерно как в твоей песне про правду и ложь, как уж там… «кстати навесили правде чужие дела».

— А может с более ранних времён начнёшь? — вступил вдруг в диалог Говорухин, — ты же сначала в нашей тюряге парился, как ты в Америку-то из неё попал? Про это тоже мало кто знает.

— Значит про то, за что меня на отечественную кичу определили, рассказывать не надо?

— Ну это более-менее всем понятно, за пароход «Александр Суворов», так что этот пункт можешь пропустить.

— Окей, — почему-то развеселился я, — начну, значит, прямо с Унжлага. Сейчас только по второй выпьем, и всё выложу, как на духу.

Выпил и выложил — не всё, как там на самом деле было, но близко к истине.

— А что, это и вправду снежный человек тебе там встретился возле могильника этого? — спросил Высоцкий.

— Я думаю, что нет, скорее это раскольник-старовер какой-нибудь был, одичавший в своём скиту. Нет никаких снежных человеков, сказки это сплошные.

— Ну а к американцам-то ты как в конце концов попал?

— Контакты же у меня были, с кучей народу общался, вот и позвонил одному человечку, а тот помог.

— Странная история, — задумался Говорухин. — То есть ты сбежал из СССР на запад, а как же так получается, что тебя назад вывезли и не посадили досиживать срок?

— Нашёл убедительные доводы, Станислав Сергеич, — сказал я, глядя честными-пречестными глазами, — вот советское руководство и пошло мне навстречу…

— Всё равно не верится… ну ладно, расскажи теперь про американскую тюрьму, про то, как ты туда попал и каким образом сбежал, тут самые фантастические сплетни ходят.

Я вздохнул и начал колоться — начал с Лас-Вегаса и игрового комплекса Луксор. Продолжил описанием ранчо Чака и как мы смотались на Большой Каньон. И закончил описанием нашего идиотского похищения и арестом.

— Получается, что и вправду не при делах, — задумчиво сказал Высоцкий, — и ещё про побег давай.

— А вот тут, к сожалению, я многого не скажу, потому что подписку дал, сами понимаете где. На улетел я оттуда на ракетном ранце, это открытая информация.

— Что за ранец такой?

— Открытие Олимпийских игр в Лос-Анджелесе видели? Там человек десять в таких ранцах приземлились на стадионе. А ещё был фильм про Джеймса Бонда… как его… Шаровая молния кажется, там Коннери тоже на нём летал.

— Ну ты герой, — заметил Говорухин, закуривая свою трубку, — вот про что кино бы снять.

— Может и снимем со временем, — ответил я.

— И про кино ещё расскажи, — попросил Высоцкий, — как оно там в Америке устроено-то. Лучше тебя у нас в стране, наверно, об этом никто не знает.

Я подумал немного и ответил так:

— Понимаешь, Семёныч, эта тема такая необъятная, что я могу час без передыху про неё соловьём разливаться. Так что задавайте уж лучше конкретные вопросы, на них можно покороче отвечать.

А я тем временем краем глаза заметил, что Марина уже беседует с Андрюшей Мироновым, причём довольно живо.

— Окей, как говорят у вас там в Америке, — криво усмехнулся Высоцкий, — задаю конкретный вопрос — сколько там платят артистам? И режиссёрам?

Ну кто бы сомневался, подумал я, шкурный вопрос он такой, ближе всего к шкуре.

— Зависит от раскрученности и кредитной истории артиста. И режиссёра, — уклончиво начал я, — если ты из подворотни, грубо говоря, только что вылез, то и десять баксов в день отличной суммой считается.

— А если не из подворотни?

— Хорошо, возьмём раскрученные фигуры — назови кого-нибудь, кого знаешь? — попросил я Высоцкого, остальные гости в это время молчали и очень внимательно слушали (исключая Марину с Андреем, у них там, похоже, своя компания образовалась).

— Сталлоне и Гибсон, — сходу предложил Семёныч, а Говорухин добавил Спилберга и Вайнону Райдер.

— Окей, как говорят в моей Америке, — поддел я Высоцкого, — начнём со Сталлоне, он у меня в соседях жил в последнее время. За второго Рембо и четвёртого Рокки он получил где-то в районе ляма баксов. За каждого. Минус налоги, конечно.

— Это сколько ж на наши деньги-то? — подал голос молчавший до этого Абдулов.

— Официальный курс у нас 70 копеек, но все же понимают, что это фикция, у менял он где-то 3–4 рубля, будем считать среднее. Итого 3,5 ляма в рублях. 20 Волг купить можно. Гибсон поменьше получает, но несильно.

— А Спиберг? — спросил Семёныч.

— Ну там вообще космос, это ж самый продаваемый режиссёр в Америке сейчас. Точно не скажу, но на глазок гонорары его приближаются к десяти миллионам за каждый фильм.

— А ты сколько получал? — прозвучал резонный вопрос от Янкловича.

— Я что, я малоизвестен был, — скромно ответил я, — официальная зарплата на Уорнер Бразерс у меня была две тыщи в месяц, а за фильмы… если полтинник выходил, это хорошо.

Народ тут же пересчитал мои доходы по курсу и впечатлился.

— А как вы там развлекались в свободное время? — решил сменить тему золотопромышленник Туманов.