Империя законности. Юридические перемены и культурное разнообразие в позднеимперской России

После утверждения судебной реформы встал вопрос о том, где и как будут вводиться новые институты, принципы и правила судопроизводства. В ходе развернувшейся дискуссии меньшинство юридических мыслителей и политиков из окружения правоведа Сергея Зарудного высказались за создание судебных палат в шести крупных городах, за которыми должны были быть закреплены свыше тридцати окружных судов. Большинство же высказались за более плавный переход к новой судебной системе, указав в качестве основных причин финансовые и инфраструктурные ограничения, а также нехватку квалифицированных юристов479. Поэтому первоначально окружные суды были открыты только в десяти губерниях, расположенных вблизи Санкт-Петербурга и Москвы, где находились единственные в империи судебные палаты, а также на территории между двумя городами.

В то же время Министерство юстиции подчеркивало необходимость скорейшего распространения реформы на другие губернии, поэтому еще до начала работы новых судов и судебных палат была создана комиссия для проработки деталей этого процесса. В 1865 году комиссия Стояновского, названная по имени заместителя министра юстиции, назначила референтов для изучения правовой ситуации во всей Европейской России. Они собрали данные о существующей судебной системе, правоохранительных органах и инфраструктуре каждой губернии, чтобы определить, насколько быстро можно будет внедрить новую систему. Их также попросили исследовать целесообразность реформ в каждом регионе480. В 1866 году комиссия опубликовала материалы по 32 губерниям — от Бессарабии на юго-западе до Оренбурга на востоке481. Польша, Эстония, Кавказ и все губернии к востоку от Уральских гор остались за рамками работы комиссии, так как в этих регионах введение новой судебной системы считалось преждевременным. В итоге на основе информации, предоставленной комиссией Стояновского, правительство утвердило план действий по дальнейшему расширению судебной реформы.

Прокуроры Казанской и Таврической губерний, Федор Ольдекоп и Владимир Штрандман, и вовсе не обсуждали вопрос целесообразности введения новых судов в своих губерниях. По всей видимости, они воспринимали такое развитие событий как данность, вместо этого уделяя больше внимания деталям и возможным трудностям, связанным с введением новых судов482. Следует отметить, что они почти не затронули вопрос этнического и религиозного разнообразия. То, что татары, чуваши, караимы и другие этнорелигиозные меньшинства являлись полноправными участниками имперской правовой системы, не подвергалось сомнению, что вполне объяснимо, так как эти группы уже более тридцати лет были официально признаны субъектами права и интегрированы в сословную систему.

Вместо этого предметом обсуждений обоих прокуроров стали предполагаемая нагрузка новых судов, их штат, географическое расположение, состояние и пригодность зданий. Ольдекоп предложил создать три окружных суда на территории губернии — в Казани, Чистополе и Чебоксарах483. Несмотря на разделение обязанностей, утверждал он, объем работы в каждом из них, по всей вероятности, превысит предложенные судебной реформой 250–300 дел на суд. В совокупности три суда должны были рассматривать около 1200 дел в год. С другой стороны, Ольдекоп сообщил, что во всех трех городах уже существуют здания судов, которые можно без особых затрат подготовить для проведения открытых судебных процессов с участием присяжных заседателей484. В Крыму же ситуация оказалась менее благоприятной. Только одно здание во всем Симферополе было признано пригодным для суда, и его можно было подготовить к использованию только после существенных изменений в его конструкции485. В остальных частях Таврической губернии и вовсе не нашлось зданий, в которых мог бы разместиться суд486.

По оценке Штрандмана, в Таврической губернии ежегодно должно было рассматриваться 950 судебных дел. Поскольку он посчитал эту цифру приемлемой, он заключил, что в губернии будет достаточно лишь одного окружного суда, расположенного в Симферополе487. Однако Штрандман настоял на том, чтобы специальные выездные заседания проводились в Керчи и Феодосии на восточной оконечности полуострова и на северных территориях Таврической губернии, не входивших в состав Крыма488. Длительные поездки на север, в частности, были необходимы, так как в материковой части Таврической губернии ожидалась высокая загруженность судебными делами. В Крыму же особое внимание следовало уделить Симферопольскому и Феодосийскому уездам, где нехватка казенных земель и большое число небольших частных наделов приводили к непрекращающимся спорам; для судопроизводства в этих уездах также было необходимо выделить больше рабочей силы489.