Империя законности. Юридические перемены и культурное разнообразие в позднеимперской России

Этот инцидент также отражает сложности эпохи реформ с ее новым мышлением, институциональной неопределенностью и возможностью обсуждать подобные проблемы в растущей публичной сфере: в частности, мы знаем об этом инциденте потому, что мировой посредник написал письмо редактору недавно созданного в Санкт-Петербурге «Судебного вестника» с вопросом, имел ли губернатор право вызывать его в свой кабинет, отчитывать и ругать за одежду717. Пореформенные юристы больше не преклонялись перед администрацией. В предыдущей главе уже говорилось о напряженных отношениях между губернатором и новой судебной властью в Казани, а в седьмой главе будут приведены дополнительные примеры способов, с помощью которых пореформенные суды защищали права татарского населения в борьбе со вспыльчивым губернатором в конце 1870‐х годов. К тому времени татары-мусульмане и другие меньшинства стали ключевыми игроками в новой правовой системе.

НОВЫЕ СУДЫ КАК МУСУЛЬМАНСКИЕ ПРОСТРАНСТВА

С самого начала татары-мусульмане были предметом дискуссий о введении новой судебной системы в Крыму и Казани. В Поволжье изначально обсуждался вопрос о введении должности мировых судей. В таких уездах, как Мамадышский, где татары составляли большинство населения, религиозные различия не могли не учитываться718. Докладывая губернатору Скарятину о ходе обсуждения этого вопроса местным земством, исправник Мамадышского уезда пришел, в частности, к следующему выводу о количестве предлагавшихся судебных дней:

При подробном <…> рассмотрении <…> нужно исключить из 365 дней [в году] праздники двунадесятые, народные и местные, время для Сенокоса и страды. Этих дней 90. В эти дни ни один крестьянин не пойдет к судье <…> Ежели прибавить к этим дням 52 воскресенья и 8 табельных дней, то останется рабочих для судьи 218 (sic) дней. Татарские пятницы, уразы и курбан-байрамы, в кои они [татары] не пойдут к судье равняются с русскими праздниками. <…> Самое большое можно положить только 200 дней для разборки дел мировым судьей719.

Таким образом, проблемы и культурные особенности мусульман принимались во внимание, хотя и не учитывались в полной мере.

В новой правовой системе татары-мусульмане также стали занимать ответственные должности, выступая в качестве адвокатов, присяжных и членов суда. В середине 1880‐х годов Гаспринский (Гаспыралы), находясь в Крыму, заметил, что мусульмане занимают не только должности земских глав, но и членов суда и судебных следователей720. Хотя нехристианам не было разрешено становиться обычными судьями, они могли быть избраны мировыми судьями, а после этого — призваны на службу в окружные суды в качестве членов суда. Один присяжный заседатель из Казани так рассказывал о первой сессии окружного суда в 1872 году, в которой он участвовал:

Состав суда в продолжение сессии не был постоянно один и тот же. За отсутствием председателя его место занимал один из членов, а на место 3‐го члена приглашался кто-нибудь из почетных мировых судей. Раза два присутствовал почетный мировой судья из татар, в мундире, с золотой цепью судьи, двумя золотыми медалями на шее и в золотом шитой тюбетейке721.

Таким образом, татары по-своему участвовали в ритуальном разграничении пространства и символически использовали предметы одежды, такие как расшитые золотом тюбетейки, которые подчеркивали связь с татарским населением, но в то же время демонстрировали силу и власть722.