Имперский корсар

– Да я когда еще курсантом на практику в первый раз отправился, был у нас пилот, лицо – прямо копия. Особенно нос, такой же вислый и мясистый. Так вот, мы когда в астероидное поле с размаху влетели, он штурвал бросил, за щеки схватился и «Мама!» заорал, вместо того чтобы маневрировать. В общем, долбануло нас знатно. Я в тот момент на камбузе картошку чистил. Глаза открываю – вокруг все летает, потому как невесомость. И открытый пакет с перцем… В общем, я не знаю, как потом сумел продышаться. Думал, отправлюсь на свидание с Великим Космосом посредством реактивной тяги из ноздрей.

Все дружно засмеялись, не обращая внимания на медленно багровеющее лицо англичанина. Судя по оттенку, самое оно получалось…

Такой вот пустопорожний треп, не имеющий вроде бы никакого отношения к делу, если бы не один маленький нюанс. Никакого спектакля, никакой актерской игры. Все они сейчас говорили то, что думали. То, что вписывалось в рамки их воспитания, жизненного опыта, даже, наверное, комплексов. Главное, никакой фальши. И, соответственно, никакого страха. Кто бы сейчас ни наблюдал за ними, как бы ни анализировал, он понял бы, что собеседников в грош не ставят. И то, что точкой фокуса оказался незадачливый британский офицер, ничего не меняло. Они тянули время, продолжая разгон, по капле отыгрывая у крейсера преимущество в ускорении. Единственным шансом Камнеедов видел заболтать противника до одури, и потому небрежные реплики его могли показать британцам лишь одно: их терпят, и только. А дальше пусть сами думают, имеют они дело с законченными психами, или и впрямь не сомневаются в своей способности прямо сейчас пустить этот крейсер на отбивные. Как минимум, пока думают, не начнут стрелять. Наверное…

– Милейший, – Камнеедов соизволил вновь обратить внимание на экран. – Может, представитесь? И объясните, по какому поводу отрываете нас от дел?

– Коммандер[18], баронет Ричард д’Амбуаз. Командир крейсера «Ройял Дрэгон», военно-космические силы Британского Содружества. Приказываю заглушить двигатели и лечь в дрейф!

– Баронет? – Камнеедов, не обращая внимания на последнюю часть фразы, приподнял брови. – Титул вроде бы английский[19], хотя я могу чего-то и не знать. Имя тоже. И даже корабль… Назвали вы его несколько пафосно, на мой скромный взгляд. Хотя и гордо. Королевский дракон – это звучит. Звание, на мой взгляд, для командира новейшего крейсера низковато, ну да это уже не мои проблемы. Служите лучше, подрастайте в чинах, и будет вам счастье… А вот с фамилией явно какая-то промашка вышла. Вроде бы французская, нет?

– Французская, – коммандер явно был малость сбит с толку обрушившимся на него словесным поносом. Чего Камнеедов, собственно, и добивался.

– Это замечательно. Прямо-таки красивый пример общеевропейской дружбы. Французы не любят, да что там, ненавидят англичан – и служат им. Аплодирую стоя, – прокомментировал Камнеедов и пару раз даже хлопнул в ладоши. Вставать, правда, не стал. Много чести. – Так что тебе, умник, от нас нужно?

И это тоже вписывалось в намертво въевшиеся стандарты поведения. Имперский офицер не прогибается перед кем бы то ни было. А тот факт, что здесь и сейчас граждан Империи всего двое, и действующим офицером является только Изабелла, остальным знать попросту не следовало.

– Заглушить двигатели…

– Это я уже слышал, – беспардонно перебил его Камнеедов. – Ты по какому праву, орел, требуешь такого от корабля, принадлежащего Империи? Ты по какому праву хоть что-то требуешь от ее граждан? Ты вообще, случаем, не из тех ли умников, что идут в лес по грибы, а возвращаются верхом на драконе? Хамить имперскому офицеру, да еще приказывать ему… Убить тебя особо извращенным способом, что ли?

Опять же, никакой игры. Нормальная реакция, которую всего-то и требовалось извлечь из глубин памяти. И никакой лжи. Гражданства Империи его не лишали, Изабеллу тоже, остальные грамотно молчат. «Викинг» уже официально числится как принадлежащий ему, то есть, опять же, гражданину Империи, и приписан к порту планеты Кирпич. Числится яхтой, ага. Впрочем, это непринципиально. Проверяйте, господа! А заодно подумайте, к чему может привести ваш наезд – Империя, как и многие государства с сильным армейским лобби, имеет неприятную для соседей привычку остро реагировать на направленное извне хамство. Особенно когда наезжают на ее военнослужащих. С учетом мощного флота и сильной армии, вполне обоснованную привычку.

– Один мой друг, – вмешалась Изабелла, – часто говорил: «Я сам выбираю, что мне делать. Хочу – слушаю жену. Не хочу – лежу в травматологии». Скажите мне, коммандер, вы и впрямь так верите в собственную неуязвимость? За такие шутки вам и ноги могут выдернуть.

– И что за друг? – повернулся к ней Камнеедов.

– Ты его не знаешь, – отмахнулась женщина.

– Милая, я к тебе под одеяло не лезу, но все же…