Имплантация

Вопрос об honnêtes gens был тесно связан с самой сутью перечисленных выше полемик. Еще в 1858 году Ренан на страницах «La Revue des deux Mondes» в своем фирменном публичном стиле – «sine ira et studio», столь отличавшемся от страстности его непубличных высказываний, – подробно проанализировал различие между «критиком» (т. е. гуманитарием-сциентистом) и «моралистом» (т. е. «приличным человеком»): см. об этом ранее, с. 83–86. В 1860‐х годах Ренан переходит от простой констатации глубокого различия этих двух интеллектуальных типов – к проектированию реформы высшего образования, направленной на поощрение исследовательской работы. Выше (с. 336) мы показали, что уже в 1864 году, не называя имени Ренана, к его позиции фактически присоединился Бреаль. В 1872‐м, в новой ситуации «после катастрофы», именно Бреаль в своей книге «Несколько слов об общественном образовании во Франции» сформулировал главные направления всеобъемлющей реформы образования, необходимой для того, чтобы модернизировать Францию и позволить стране взять реванш над Германией. В главе «Лицей», рассматривая идеологию среднего образования во Франции, Бреаль, в частности, пишет:

Дело в том, что все познания лицей подчиняет одной цели: лицей сводит все образование к искусству письма. Говоря это, я нисколько не собираюсь обличать наш Университет [под Университетом Бреаль подразумевает всю национальную систему образования в целом. – С. К.]: для него искусство письма есть искусство мысли. Идеал, который имеют в виду наши профессоры, – это приличный человек, как его понимали в XVII веке: человек, всегда умеющий здраво распорядиться своим умом, всегда умеющий найти для своих мыслей верное и естественное выражение. Но разве не существует теперь иного идеала, который пришел на смену идеалу, описанному выше? К появлению этого нового идеала привели перемены в обществе и успехи науки – привели не для того, чтобы упразднить прежний идеал, а для того, чтобы преобразить и расширить его. Сегодня, наряду с искусством мыслить логически, появилось новое искусство, не менее необходимое: это искусство открывать и наблюдать факты, понимать и проверять истину [Bréal 1872, 158–159] (выделено нами – С. К.).

На книгу Бреаля немедленно откликнулся Гастон Буасье. В своей рецензии [Boissier 1872b] он полностью поддержал Бреаля и подробнее развил некоторые его тезисы. Главный вывод, который Буасье делает из книги Бреаля, – это необходимость перестройки коллежского образования на немецкий лад, с упором на пробуждение в учащихся «научного духа», esprit scientifique:

Если мы хотим вернуть себе то влияние, которое мы столь долго оказывали на Европу и которое причитается нам по праву, нужно приложить любые усилия к тому, чтобы у нас наконец пробудился научный дух. Наши профессоры должны как можно быстрее вернуться к серьезным ученым изысканиям, которые они слишком забросили. Если у профессоров вновь пробудится вкус к исследованию, то, независимо от их воли, этот вкус просочится в их классы, и реформы, которых требует г-н Бреаль, свершатся сами собой [Boissier 1872b, 696].