Импровиз. Магия менестреля

— Вас проводят, — продолжала Дар-Вилла, одеваясь. — А я хочу сказать, пока не забыла. Ваша беда в том, пран Ланс, что вы привыкли к поклонению, считаете, что вами все должны восхищаться, а когда не находите привычного отклика в сердцах окружающих, начинаете злиться. А когда вы злитесь, то совершаете необдуманные поступки и можете наговорить глупостей, о которых потом пожалеете. Помните, что никто в этом мире вам ничего не должен. Не ждите, что все будут вокруг вас плясать, как крестьяне вокруг весеннего столба, разукрашенного ленточками. И тогда вам сразу станет легче переносить тяготы жизни на бренной земле. Запомните! Никто. Ничего. Не. Должен.

С этими словами, не давая менестрелю даже набрать воздуха в грудь для отповеди, шпионка удалилась.

— Как будем бороду подрезать, почтенный пран? — Поинтересовался цирюльник, набирая немного воды в плоскую тарелку и подбрасывая на ладони брусок мыла.

Глава 7, ч. 1

Рано утром, по всегдашней привычке, Ланс вскочил с кровати и потянулся до хруста суставов. А ведь вчерашний день удался, несмотря на дурные предчувствия! Ему даже захотелось запеть — благо, никто не услышит. Обычно, знаменитый менестрель не рисковал радовать окружающих вокалом — со слухом-то у него было всё в порядке, а вот голос подводил, поэтому попытка спеть могла стоить ему славы великого музыканта. Но, оставшись наедине с самим собою, частенько давал волю тайным желаниям, в частности, пел до одури. Особенно, когда народа поблизости не наблюдалось хотя бы в полулиге. К сожалению, он не мог быть уверенным, что во дворце браккарского короля настолько безлюдно. Даже если учесть, что ему выделили отдельную комнату и приказали прислуге ходить за ним, как за младшим братом его величества.

Отдельная комната!

После житья-бытья в палатках среди наёмников прана Жерона альт Деррена. После путешествия с ночёвками на постоялых дворах, где приходилось доплачивать не то, что за уединение, а за тюфяк, более-менее набитый соломой. После подземелья герцогского замка, которое он делил с разбойниками и убийцами. И наконец, после каюты «Лунного гонщика», где его соседкой была Дар-Вилла тер Нериза. Кстати, это последний месяц, пока скоростная каракка мчалась по волнам двух океанов и трёх морей, показался Лансу с одной стороны самым спокойным — ни забот, ни хлопот, ешь, спи, читай да гуляй по верхней палубе. Но ведь тоскливо — это раз, а во-вторых, как ни пытайся уединиться на корабле, ничего не получится. Ведь там даже нужду приходится справлять на гальюне, а матросы в это время могут драить палубу, карабкаться по вантам, просто слоняться без дела или забрасывать снасти в волны, надеясь выдернуть рыбку к ужину или завтраку.

Вчера вечером его величество Ак-Орр распорядился поселить менестреля в отдельной комнате. В комнате с окном, через которое врывались свежий ветер с гор и утреннее солнце. В комнате с кроватью, застеленной чистой простынёю и укрытой меховым одеялом — ночи на Браккаре даже летом не баловали жарой. В комнате с комодом и вешалкой, хотя из одежды у Ланса было лишь то, что на нём, а из прочих вещей — книга Дар-Шенна из Дома Синей Каракатицы по прозвищу Злой Язык. В комнате, где в углу на высоком табурете стояли медный таз и фаянсовый кувшин для умывания!

А ещё! На вбитом в стену колышке висела шпага в ножнах. Король Ак-Орр, кроме всего прочего, приказал дать Лансу оружие. Дворянин должен иметь возможность постоять за свою честь, сказал его величество.

Быстро натянув старые, почти родные, сапоги и брюки, новые, но подобранные точно по размеру, альт Грегор вытащил шпагу из ножен. В Аркайле праны привыкли пользоваться более узкими шпагами — с облегчённым оружием скорость движений растёт, а точность уколов повышается. А здешнее оружие оказалось более тяжёлыми — почти два с половиной пальца у гарды. Это даже неплохо. Ланс очень привык к своей старинной тяжёлой шпаге и, вольно или невольно, в бою всегда подстраивался под её вес. Кроме того, ширина клинка позволяла рубить почти как абордажным тесаком, а так же смело парировать рубящие удары. Выполнив несколько выпадов, батманов и защит, менестрель убедился, что браккарсоке оружие не уступает его привычному клинку, но, тем не менее, с новой шпагой стоило поупражняться десяток страж, а уж потом можно не бояться наглого поведения бывшего посланника — появилась возможность постоять за себя и свою честь, как и подобает благородному прану, а не ждать, когда за тебя вступится странный, похожий на престарелого журавля, Нор-Лисс.