Импровиз. Надежда менестреля

Как обычно в мгновения опасности, мысли менестреля понеслись вскачь, подобно конскому табуну, напуганному степным пожаром. Если кораблекрушение чревато неизбежной гибелью, нужно встретить водоворот не на фелуке. Но и в открытом море шансы на спасение невелики — затащит под камни или на дно, итог будет одинаков. Надо придумать что-то, что не пустит под воду или, на худой конец, замедлит погружение. Ланс слышал истории о моряках, избежавших утопления, привязавшись к пустому бочонку. Правда, половину из них это не спасло. Ещё до того, как бочку прибило к суше, им обгрызли ноги по самую задницу голодные акулы. Кое-кто замёрз в холодной воде — крушение случилось поздней осенью недалеко от берегов Унсалы. Одному выклевали глаза чайки и он сошёл с ума от боли. Не слишком большая надежда на удачу, но, если другого разумного решения пока нет, то почему не попробовать? В конце концов, никто не скажет, что великий менестрель умер и даже не поборолся за свою жизнь

Найти верёвку не составило труда — обрубил оставшийся брас тесаком и отмотал его, освобождая киповую планку. Обвязал себя вокруг пояса, потом несколько раз обмотал конец вокруг бочки, затянул узел. Менестрель преднамеренно отставил слабину, понимая, что будет в роли грузика на поплавке. Какая ему радость с того, если он окажется под бочкой, а не рядом с ней. Лучше плыть рядом и придерживаться за неё, а верёвка нужно, чтобы течение не оторвало или пальцы, занемев в холодной воде, не соскользнули.

Теперь оставалось решить последнюю задачу — оставаться на «Бархатной розе» до последнего или прыгнуть за борт сейчас. С одной стороны, мокнуть и мёрзнуть неохота — хоть и начало осени, а вода после шторма должна быть ощутимо прохладной. Но с другой, ведь бочку может и повредить при кораблекрушении. Деваться некуда. Неудобства можно и перетерпеть. В конце-то концов, ему столько раз доводилось терпеть лишения — голодать, мёрзнуть, недосыпать неделями, что даже учёный звездочёт собьётся. Вздохнув, Ланс принялся толкать бочку к пролому в фальшборте. Мог бы и покатить, если бы раньше не опутал её верёвкой.

После первый пяти шагов альт Грегор понял, что погорячился, выбирая бочку побольше. Ну, он же думал, прежде всего, о непотопляемости, а не о том, что придётся двигать её по палубе. Шаг, ещё шаг… Тесак пришлось сунуть за пояс, поскольку понадобились обе руки. Пролом приближался слишком медленно, а спина между лопатками уже взмокла.

— Эй! Ты куда? — удивлённый возглас за спиной заставил обернуться.

Один из перепившихся вчера айа-багаанцев стоял на четвереньках и ошалело тряс головой.

— Куда надо! — бросил менестрель и снова упёрся в бочку.

Но моряк не отставал. Полз следом, будто похмельная черепаха, и занудно бормотал:

— Постой… Подожди меня… Куда собрался?.. Постой…

При этом благоразумно держался позади. Достаточно далеко, что Ланс на мог ни ударить тесаком, ни пнуть ногой. Желание избавиться от навязчивого спутника боролись в душе менестреля с врождённым человеколюбием — он никогда не стремился во что бы то ни стало расправиться с поверженным и униженными противником, а ведь айа-багаанец ничего дурного ему не сделал. Мог бы, наверное, но Вседержитель уберёг. Теперь матрос — молодой парень, не старше двадцати лет, смуглый и курчавый — вызывал исключительно жалость. Но и спасать его Лансу не хотелось. Себя бы спасти, а вешать себе на шею похмельного, слабо соображающего спутника…

Вот и долгожданный пролом!

Обхватив бочку руками, Ланс толкнул её от себя и с громким плеском обрушился в море. Когда погружаешься первый раз, вода всегда кажется холоднее, чем на самом деле. Так и сейчас — менестрель сдавленно охнул, когда мокрая одежда облепила его тело, а сапоги наполнились. Оттолкнув от себя бочку, но придерживаясь за неё, он вынырнул и огляделся.

Невысокий борт «Бархатной розы» величественно проплывал вперёд по направлению к острову. В проломе виднелись выпученные глаза и открытый рот матросика.

«Счастливого пути, дурачок!» — подумал менестрель, но в это время айа-багаанец свалился с фелуки головой вперёд. Тут же вынырнул и, размахивая руками и хватая ртом воздух, поплыл к Лансу.

[1] Степс — гнездо, куда вставляется мачта на судне.

Глава 6, ч. 3