In medias res

Но, может быть, тогда, когда я спешил в Москву, отказавшись остаться в Ельце хотя бы еще на денек, как просил меня дед, судьба хранила меня? – Защищала глухотой, слепотой? Ибо к тому знанию, что я мог бы получить от деда, я был не готов. И – бессознательно! – ограждался, отстранялся от него, этого знания. Спасался бегством, чтобы сохранить свою – тогдашнюю – целостность, а, значит, и адаптированность (хоть и весьма относительную!) к той системе…

* * *

…А Маэстро, который, всё же, в каком-то не поддающемся рассудку смысле оставался Главным, опять нашептывал мне что-то, как приставленный ко мне гид. «Ах, – говорил он, – ведь это мы, в общем-то, уже проходили… Постарайтесь подняться над эмоциями, уяснить логику целесообразности. Взгляните масштабнее! Конечно же, Вам известно, что по Винеру, – развал, разруха – как проявления универсального процесса энтропии – наиболее вероятностные состояния любой системы. Извиняюсь за столь ученый стиль. Она, то, бишь, система, движется к своему распаду, к своему концу. И – простите! – с неизбежностью. Все случайные, вроде бы: поломки, сбои, засоры, протечки (с ними-то Вы прекрасно знакомы!) – проявление, увы, весьма невеселой, общей закономерности. Словом, обыденность. И – безликая! Но! Не лишайте человека поэтического воображения! Особенно – нашего, российского человека. Ведь в свое время на Руси и колокол плетьми наказывали, а потом – и в Сибирь ссылали! Да и сама власть в России издавна была персонифицирована, воплощена в лице Царя-батюшки. Это являлось, если угодно, языком ее общения с народом. Понятным языком! Не ясно ли, что и беспомощность власти – развал, разруха, антисанитария – тоже взывали к персонификации. Абстрактные понятия жаждали получить свое конкретное лицо. Необходимо было их воплощение. Ну, – как воплощение Бога-Духа святого – в Боге-человеке. По той же модели творилась сказка, которая и становилась объяснением происходящего в действительности. Ведь мы и были «рождены, чтоб сказку сделать былью»! И за деяния безликого – и по сути безвинного! – ну, не более, чем недотепы, растяпы! – виннеровского дьявола полагалось кому-то ответить. Не беда, что реальных виновных – закоренелых злоумышленников! – практически не было. Их надлежало выдумать! Создать из невинных. Да, невинных, – якобы! Однако же, в силу своей природной греховности потенциально виноватых! Ну, хотя бы из Ваших соседей или сослуживцев – уж их-то «способности» (скажем, не потушить свет в туалете или оставить на подоконнике огрызок яблока) Вы хорошо знаете!.. И поскольку водопровод или канализация, давно состарившиеся, – в каждом доме, в каждом учреждении постоянно портились, (а о всяческих нехватках и говорить нечего!) – мир буквально кишел вредителями. Да-с… Стоило поглядеть в зеркало, чтобы увидеть врага народа! Но проще (и «целесообразнее»!) было обратить более пристальное внимание на посмотревшего косо на тебя Ивана Ивановича или Ивана Васильевича. Так, кажется, звали Вашего дедушку?..»

* * *

«Вы внимательно слушаете? Тогда – следите за диалектическим изгибом мысли. Изобличать кого-то – предстояло кому-то! И здесь по необходимости происходила персонификация. Причем, предполагавшая инициативу. На плечи охранителей системы ложилась нелегкая миссия сотворения врагов. И, пожалуйста, не кривите рот! Скептически… Неужели Вы полагаете, что те, кто нес эту тяжкую службу, не понимали топорности своей работы? Что идеология всецело ослепляла их? – Едва ли!.. Скорее, они всего лишь решали задачу собственного выживания. Надо же было кормить деток, супругу, собачку… Вписанные в систему, они являлись деталями ее механизма. Благодаря им (их определенному поведению) механизм этот работал. А благодаря работе этого механизма они оставались живыми. – До поры. Ибо сами могли стать и, как Вы справедливо заметили, становились жертвами. Потому старались выжить любой ценой. Вы же понимаете – дьяволами не рождаются. Но выживание любой ценой – и есть синоним дьяволиады! Что? – Оккультизм? Никаким оккультизмом тут и не пахнет. Чего уж… Старая, как мир, отработанная схема: одни выживают за счет других».

* * *

«А теперь, с Вашего позволения, еще изгиб… Сам обряд жертвоприношения и был путем обретения бога. В данном случае – земного, с усами. Пусть – посаженного на трон дьяволом. И, тем не менее, выполнявшего свою сакральную функцию объединения людей. Это касается стражей режима, объединенных кровавой круговой порукой, заговорщически причастных к высшим государственным делам и – соответственно – секретам. Атмосфера секретности имитировала (или – по-нынешнему – симулировала!) присутствие Тайны. Того, что составляет суть сакрального. И как бы Вы теперь ни топтали Покойника и не уверяли, что всё было не подлинное, а «псевдо», эта псевдосакрализация «помнила» о сакрализации подлинной. Собственно, стоило только ступить на этот путь. Развязать особый вариант развития общества, включить программу – и механизм действует».

* * *