Иная судьба. Книга II

Маленькая гибкая фигурка Вайсмана легко соскользнула с седла, пристукнув каблуками о мостовую, и подхватила пару чересседельных сумок, тяжёлых с виду. Аннет невольно позавидовала: она-то успела отбить о седло всё непривычное к подобному способу передвижения седалище, а этому докторёнку — хоть бы что… Подхватив подол, заспешила за капитаном. Лошадей оставили под присмотром двоих рейтаров, сами сгрудились у крыльца.

— Рад, что вы с нами, мастер Вайсман, — негромко поприветствовал Винсент. Докторус лишь кивнул в ответ. Все понимали: не до расшаркиваний.

— Мне сообщили о возможном отравлении. — Доктор Поль говорил негромко, но в ночи его голос отдавался эхом от каменных домов. — Какого рода воздействие?

— Возможно, весьма широкого спектра, господин Поль. Вплоть до испарений. А потому…

— Значит, я иду первым, — не слишком вежливо перебил докторус. — У меня собой амулет-распознаватель, и если в воздухе будет что-то вредоносное — он укажет. Откройте дверь и держитесь от меня в пяти шагах, не меньше. Вы, кстати, уверены, что там и в самом деле требуется наша помощь? Иначе наши действия могут трактоваться, как незаконное вторжение в чужое жилище.

— Уверен. Наблюдатели доложили о полной тишине в доме — а здешний старый эконом страдает приступами бессонницы, и обычно по ночам сидит на кухне перед зажжённым очагом. Сейчас — ни звука, ни проблеска. Господин Вайсман, положение дел таково, что лучше нам вторгнуться, убедиться, что с жильцами всё в порядке и незаметно уйти, чем окажется, что мы, на самом деле, проморгали беду. Давайте рискнём.

Молодой человек задумчиво глянул на слепые окна, до сих пор не закрытые ставнями. Не характерно для ночного времени, подозрительно… Сжал руку в кулак. Поверх перчатки сверкнул массивный перстень с янтарём чуть меньше грецкого ореха.

Подойдя к входной двери, доктор повёл рукой вдоль косяка, и Аннет едва не вскрикнула: «Солнечный камень» ожил, засиял, словно внутри него и впрямь загорелось крохотное светило.

Рейтары, не сговариваясь, шагнули вперёд.

— Плохо, — упавшим голосом пробормотал доктор. — Такая концентрация… Боюсь, что у тех, кто внутри, шансов мало.

Вздохнув, отступил. Размотал с шеи белый шарф из плотного кашемира. Зачем-то сложил несколько раз вдоль. И… с точки зрения Аннет, сделал вовсе несуразную вещь: как следует промочил ткань водой из фляги на поясе.

— Все поняли? — спросил остальных. — Дышать только так. Иначе смерть. — Не дожидаясь ответа, обвязал нижнюю часть лица чуть ли не до бровей. — Старайтесь повязать ближе к глазам, — распорядился глухо. — Мы ещё не знаем, с чем предстоит столкнуться. Может и выжечь…

Хмыкнувшие было мужчины подобрались. По почти равнодушному тону медикуса не похоже было, что он празднует труса; стало быть, дело серьёзное. Забота о собственной шкуре не повредит.

Доктор Поль оглянулся на дверь. На капитана.

— Открывайте. И, как я говорил, сразу назад. Со мной идут только те, у кого найдётся защита, остальным раньше времени не соваться.

Шарфы и кушаки нашлись у пятерых, в том числе и у Винсента. И уж конечно, капитан не собирался держаться в пяти шагах от докторуса. Да ещё перед уходом успел строго-настрого одёрнуть Аннет: чтобы без его команды никуда не совалась!

Они с Полем скрылись за дверью почти одновременно. Слышно было, как молодой человек закашлялся, а потом быстро что-то пробормотал. В ответ затряслась оконная рама — видимо, в безуспешных попытках открыть, раздался звон разбитого стекла, и вместе с осколками, пробив тонкую обрешётку окна, на мостовую рухнул тяжёлый стул, запущенный в полёт не иначе, как крепкой рукой капитана. В зияющую дыру можно было разглядеть доктора, метнувшегося ко второму окну. Это удалось открыть сразу.

Аннет невольно шарахнулась. На таком расстоянии, конечно, яд вряд ли мог подействовать… но кто знает… Ей даже почудилось дуновение приторно-тошнотворного запашка.

— Четверо ко мне, остальным ждать! — скомандовал капитан из темноты. — Без приказа не входить, от двери и окон держаться подальше!

О том, что в дальнейшем творилось в доме, рассказывали звуки. Скрип половиц, отчётливо слышный в ночи. Невнятные ругательства сквозь зубы. Треск высекаемых из кресала искр, после чего тьма изнутри озарилась светом сперва одной свечи, а затем и всего канделябра. Звуки шагов, россыпью по всему дому — и характерное пение старой лестницы: кто-то пошёл наверх, к хозяйским спальням. Энергичное встряхивание рамы на втором этаже — и, наконец, удачная попытка распахнуть окно настежь. Затем ещё одно, и ещё…

И вот, наконец, из окна гостиной высунулся по пояс лейтенант. Задышал, широко разинув рот, хватая свежий воздух через мокрый шарф…

— Что там? — шёпотом крикнула Аннет. Лурье неодобрительно на неё зыркнул.

— Сейчас найдём на кухне полотенца. Все, кто смогут — заходите. Док сказал, что через полчаса эта дрянь выветрится сама, но пока лучше всем дышать через тряпки. — Добавил сердито: — Не возражать! И никаких разговоров на улице!

Аннет едва дождалась выделенного ей полотенца, и, старательно обвязавшись, вприпрыжку полетела в дом.