Иная судьба. Книга III

…Взрыв огненного шара потряс не только купол башни, на котором обычно дежурили два его лучших некромансера, но и самого Мастера; потряс до глубины души, до колотья в пятках. Прилетевший снизу сгусток огня казался достаточно мощным, чтобы противостоять не только магам средней руки, но и ему, Мастеру! Кто там прорвался, со стороны сада? А главное — почему его Диамантус мечет ответные шары в другую сторону? Ему нужно отстреливаться на юг…

По всему тему словно забегали тысячи букашек — это возвращались поисковые заклинания, неся с собой каждое по крохе информации. И крохи эти складывались в такую картину, что поначалу дю Гар не поверил увиденному. Этого просто не могло быть.

Вот Южный выход в сад: двор забит вооружёнными людьми, которые всё прибывают и прибывают из распахнутого портала, его портала!

…Вот рассредоточилось по дворцу не менее полусотни пришельцев, а его гарнизон почти весь блокирован в кордегардии. Вторженцы активно снимают караулы и, похоже, начинают атаковать башни с засевшими на них некромантами…

…Склеп! Его прекрасный склеп в саду, построенный с любовью и уважением к ютящимся в нём в дневное время умертвиям, теперь разгромлен, и на его месте груда камней! Ни один из восставшей когда-то нежити не подаёт признаков… жизни, если можно так выразиться. Упокоены все. Все. Кто это сделал?

Взвизгнув, заржал от боли, почти закричал человеческим голосом Пегас: забывшись, дю Гар в напряжении стиснул коленями его бока так, что затрещали лошадиные рёбра. Судорожно забившись и захрипев, крылатый конь замолотил ногами, завалился на бок… Спохватившись, Марциал направил его на плоскую площадку донжона, ибо до ближайшей башни конь не дотянул бы — рухнул. Проклятье… Пришлось вложить в него толику своей силы, чтобы самому не сверзиться вниз, на булыжники мощёного двора.

Не успел он спешиться, как по затылку хлестнуло болью. Сперва дю Гар не понял, что это. Слишком похоже на магический откат при прорыве защиты, но… откуда? Барьер такой силы, чтобы, схлопнувшись, ощутимо о себе заявить, был в Некрополисе один — выставленный и укреплённый однажды им самим вокруг города. Он тогда выжал досуха дюжину тёмных магов, принёс в жертву демонам трижды по шесть невинных дев, зато с той поры лишь иногда отвлекался на то, чтобы подпитать границу свежей магией и кровью… и вот она разрушена? Не может быть!

В растерянности он оглянулся. Донжон выступал над зубчатыми стенами Мировиэля, и с крыши весь город под подножием холма, на котором зиждилась твердыня замка, открывался, как на ладони. Сощурившись, Мастер окинул горизонт особым, магическим взглядом… Дьявол! Люцифер! По периметру городских стен рушилось и опадало их багряное подобие, обнажая каменную двухсотлетнюю кладку, которая теперь оставалась лишь каменной двухсотлетней кладкой: теперь её можно было пробить требушетами или магией, сделать подкоп и взорвать, порушить любым известным ныне способом… Но самое неприятное заключалось не в этом. Для осадных действий потенциальный противник должен был собрать под стенами армию, приготовить орудия… За это время можно было восстановить барьер. Подумаешь, поставки жертв больше нет! Есть жители, среди них найдутся и девы, и одарённые…

А вот для атаки с воздуха он был открыт прямо сейчас. Налетай — и бери голыми руками… Запас химер и горгулий он потратил на попытки пробить купол Гайярда.

Налетай и бери…

Словно в ответ на его опасения с городских стен сорвались три крылатых существа. Три.

С каждым взмахом крыльев они словно увеличивались в размерах.

Драконы…

Но вот они разлетелись в стороны. Сперва дю Гар, ожидающий немедленной атаки и лихорадочно мобилизующий Силу, не понял манёвра. Крылатые ящеры целеустремлённо летели к трём из пяти высочайших башен крепостной стены. На четвёртой, над городскими вратами, вдруг вспыхнул радужный огонёк, характерный для навершия святого посоха. Четыре площадки башен, четыре угловых точки трапеции…

Краем единственного глаза он уловил непонятное мерцание сбоку и снизу, и стремительно обернулся.

На северной башне, Башне Цезаря, сверкнул такой же радужный отблеск.

Не трапеция. Пентаграмма. Ещё немного — и три дракона, из которых по меньшей мере у двоих — личные счёты к нему, дю Гару, и двое неизвестно откуда взявшиеся здесь святоши замкнут над городом и замком громадную пентаграмму… Для простых смертных это немыслимо, но если здесь не драконы, а дракониды, сильнейшие, и если святоши высокого уровня духовности…

Впервые за двадцать лет Этьену Марциалу дю Гару стало страшно.

Люцифер его побери, не всё ещё кончено! Его некромансеры ещё отбиваются! В вольерах осталось не менее десятка виверн, он напустит их… нет, не на драконов, те отобьются а на святош, в первую очередь на того, кто засел у него в тылу… Не дать составить им пентаграмму, выжечь его последний резерв, хранящийся на колокольне храма, Иглу, к мощи которой он собирался прибегнуть, если досуха вычерпает свою магию…

Страшный удар в солнечное сплетение вышиб из него дух.