Индия и греческий мир

Несмотря на бурные века, ознаменованные переселением народов, зарождением и гибелью государств, контакты Средиземноморья, переставшего уже быть «Римским прудом», с Индией продолжались. В конце 540‑х гг. некий инок, Косма по прозванию Индикоплов, т. е. «плававший в Индию» (Κόσμας Ἰνδικοπλεύστης), александриец по происхождению, помянув свое бурное купеческое прошлое и поездки, в том числе в Восточную Африку (примерно в 518–525 гг.), написал «Христианскую топографию» в 11 книгах. Вот он вспоминает: «Я сам совершил путешествия с торговыми целями по трем из этих заливов – Римскому (т. е. Средиземному морю. – Е.С.), Аравийскому и Персидскому, тогда как касательно (других) различных мест я получил точные известия от местных жителей или мореплавателей. Однажды, когда мы плыли, направляясь во Внутреннюю Индию (собственно к полуострову Индостан. – Е.С.), и уже прошли было мимо Барбарии, далее которой расположен Зингион, как называют устье Океана, я увидел там справа по нашему курсу большую стаю птиц, которых называют сусфа. Они вроде коршунов, но приблизительно вдвое больше них по размеру. Погода была столь неустойчива, что все мы пребывали в тревоге, ибо все опытные люди, будь то моряки или путники, плывшие на корабле, все стали говорить, что мы находимся близ Океана, и начали взывать к кормчему: “Держи левее и правь к заливу, иначе нас увлечет течением и помчит в Океан, и мы погибнем”. А Океан, вливающийся в залив, вздымался валами чудовищной величины, тогда как течение из залива тащило корабль в Океан, и все выглядело настолько мрачным, что мы были охвачены великой тревогой. И все это время большая стая птиц, называемых сусфа, сопровождала нас, держась большей частью высоко над нашими головами, и присутствие их служило признаком того, что мы находились близ Океана…» (II, 62). «Область, производящая ладан, хотя и расположена в самой верхней части Эфиопии и лежит внутри страны, однако омывается Океаном с другой стороны. Отсюда жители Барбарии, находящейся по соседству, поднимаются в глубь страны и, вступая в обмен с местными жителями, привозят обратно от них всякого рода благовония, ладан, кассию, калам и много другого, что они затем шлют морем в Адулию, Омеритию, во Внутреннюю Индию и в Перейду» (II, 70).

«Касательно острова Тапробана (Цейлона. – Е.С.). Это большой остров в океане, лежащий на Индийском море. Индийцы его называют Сиеледиба, а греки – Тапробана… Располагаясь посередине, этот остров принимает очень много кораблей со всей Индии, из Персиды и Эфиопии, и в равной мере посылает (туда) свои суда. Так, с рынков из областей на внутренней стороне (я имею в виду Тсинисту и другие рынки) он получает шелк-метаксу, алоэ, гвоздику, древесную гвоздику, сандал и другие продукты, а затем переправляет их на рынки на внешней стороне – такие как Мале, где произрастает перец; Каллиана, которая вывозит медь, бревна сезамового дерева и ткани для одеяний (она и сама большой рынок), а также в Синду, где производится мускус, кастор(овое масло? быть может, кост?), андростаяис (?), в Перейду, Омеритию и Адуле. А на остров приходят ввозные товары из всех этих упомянутых нами рынков, и с него они переправляются во внутренние гавани. Да и сам он посылает (свои товары) на каждый из этих рынков. Синду – начало Индии, ибо река Инд, то есть Пишон, которая впадает в Персидский залив, образует границу между Персидой и Индией. Наиболее знаменитые рынки Индии следующие: Синду, Оррофа, Сибор, а затем пять рынков (области) Мале, откуда вывозят перец: Парти, Мангарут, Салопатана, Налопатана, Пудупатана, далее же, в открытом океане, на расстоянии пяти дней и ночей пути от материка, и лежит как раз Сиеледиба, то есть Тапробана… Эта-то самая Сиеледиба, расположенная, можно сказать, посередине Индии и обладающая гиацинтом, получает ввозные товары из всех торговых мест и, в свою очередь, вывозит свои товары в них; да и сама она является большим рынком… (Наш соотечественник Сопатр) хаживал туда по торговым делам (по нашим сведениям, он умер тому тридцать пять лет)… Эфиопы, которые путем обмена получают камень смарагд от блеммиев в Эфиопии, ввозят его в Индию и (взамен) приобретают на рынках товары, превосходящие его по стоимости… Эфиопы не знают искусства приручения слонов, но, если царь пожелает иметь одного или двух для представлений, они ловят их, пока они молодые, и воспитывают их. Ныне страна изобилует ими; у них большие бивни, которые вывозятся морем из Эфиопии даже в Индию, Персию, Омеритскую страну и римские владения…» (XI, 321–325).