Индийский хлопок и британский интерес. Овеществленная политика в колониальную эпоху

Хотя эти свидетельства были, как правило, из первых рук, от людей, знакомых с Индией, тем не менее весьма заметен диссонанс между «вестями с полей» (если взять, например, отчет Радхаканта-бабу) и мнением, которое складывалось на предмет различных сторон индийской жизни в Англии. Именно в Великобритании начал формироваться негативный образ индийского хлопка, изделия из которого еще совсем недавно превозносились там благодаря своему качеству. Предприниматели, трудившиеся в английской глубинке, равно как чиновники Компании, сидевшие в Лондоне, довольно часто демонстрировали непонимание восточных реалий, однако в данном случае они судили по тому сырью, которое получали в порту Ливерпуля, и оно оставляло желать лучшего. В результате слово суратский (Surats), общее название для всех сортов индийского хлопка, стало в метрополии едва ли не бранным, прочно ассоциировавшимся с низкосортной продукцией [Уоттс 1871: 21]. Как видно из приведенного выше текста британцы искали все новые причины своих неудач в попытках заполучить качественный хлопок из Ост-Индии. Появилась критика индийских дорог и средств коммуникации, которая совсем скоро станет одним из главных лейтмотивов недовольства британских промышленников. Характерно, что к традиционным объяснениям несовершенных методов выращивания прибавилась ссылка на нерадивость и леность самих индийцев, которая позиционировалась как их совокупная национальная черта. Одновременно в среде английских промышленников сложилось понимание, что индийская земля может производить хорошее сырье. Соответственно были предложены способы преодоления существовавших препятствий.

Британские интересы: теоретические установки и политическая борьба

Идейное обоснование путей выхода из состояния сырьевого дефицита и ограниченности рынков началось еще с конца XVIII в. В уже упоминавшемся труде Адама Смита помимо отношения к восточным колониям и монополиям были сформулированы в целом основы науки «классической политической экономии, которая начинается в Англии с Уильяма Петти, а во Франции с Буагильбера и завершается в Англии Рикардо, а во Франции Сисмонди» [Маркс, Энгельс 1959, XIII: 39][137]. Английские политэкономисты развили представление о существовании объективных экономических законов (спроса и предложения), не зависящих от воли человека, которые способны создать равновесие в экономике. Естественное функционирование рыночных сил могло быть обеспечено за счет невмешательства государства в экономические процессы (laissez-faire), предоставление гарантий неприкосновенности собственности граждан, неукоснительного выполнения обязательств по контрактам и сделкам, снятием барьеров для торговли в виде пошлин, тарифов, государственных субсидий и грантов и ликвидации монополий (фритред). Однако в тех случаях, когда участие государства способствовало стабилизации и укреплению бизнеса и сулило увеличение прибылей, оно приветствовалось и рассматривалось как крайне желательное. Исходя из этих же утилитарных соображений, подпитываемых теорией Томаса Мальтуса о населении, социальная деятельность государства, направленная на вспомоществование бедным слоям населения, пауперам, рассматривалась как нецелесообразная и даже вредная. Индустриальная Британия нуждалась в привлечении как можно большего числа рабочих рук. В соответствии с представлениями того времени заставить трудиться эгоистичного (по природе) и ленивого (по низкому происхождению) человека могла только перспектива или высокой заработной платы, или голодной смерти. Труд провозглашался основой благосостояния государства. Чем больше вложенного труда, тем состоятельнее должна была быть нация. Достижением британских политэкономистов стало обоснование системы, центром которой была универсальность производительного труда как созидателя стоимости и богатства и разработка трудовой теории стоимости. С присущим талантом и чувством юмора английский писатель Чарлз Диккенс описал устами одного из своих героев, во что выливалась на практике экономическая политика, направленная на приращение и преумножение капитала: «Как я сам считаю, по-вашему, для чего я создан? Для дела и ни для чего большего. Разбудите меня утром пораньше, дайте наспех проглотить чего-нибудь, и за работу! Да нажимайте на меня хорошенько, а я буду нажимать на вас, а вы еще на кого-нибудь. Вот вам и весь священный долг человека в коммерческой стране» [Диккенс 1957–1963, XX: 210].

Для британских текстильных промышленников претворение в жизнь этой доктрины, сулившей рост их благосостояния, означало, среди прочего, получение доступа к индийским территориям вплоть до возможности приобретения там земель в частную собственность и прямой контакт с сельскохозяйственными производителями при минимальной регулирующей роли Ост-Индской компании, функции которой должны были ограничиваться вопросами организации и налаживания комфортных условий для бизнеса.