Индийский хлопок и британский интерес. Овеществленная политика в колониальную эпоху

В 1846 г. были опубликованы два письма Томаса Уильямсона, уполномоченного по налогам Бомбея и одного из ответчиков перед Специальным парламентским комитетом по хлопку. Одно из писем «О важности железнодорожной линии в хлопковые районы Берара» начиналось словами: «Касательно информации, отражающей важность железной дороги в Западной Индии в качестве средства стимулирования производства ценной продукции для экспорта, я бы хотел обратить особое внимание на хлопок. Торговля этим продуктом важная во все времена, в нынешнем состоянии наших отношений с Америкой приобрела еще большее значение, в любой момент наше текстильной производство может оказаться отрезанным от главного источника этого сырья» [Уильямсон 1846: 17]. Далее Уильямсон сузил тему письма до обсуждения преимуществ железнодорожной ветки из Бомбея в Кальян через Кхандеш в направлении Амраоти. Давая характеристику территориям Кхандеша, Берара и всего Декана севернее Солапура, автор обратил внимание на то, что в этих краях путник мог наблюдать большое количество пустующих земель, качество которых ничем не уступало качеству культивируемых угодий. За счет этих не возделываемых территорий, по мнению Уильямсона, можно было существенно увеличить площадь хлопковых полей. Интересно сделать отступление и сравнить эти соображения с описанием, приведенным Рамсеем, резидентом Нагпура, проведшим немалое время непосредственно в центре Индии, в его отчете: «Из-за большого количества джунглей и бесплодной земли на территории Нагпурского княжества производство зерна едва ли превышает количество, необходимое для внутреннего потребления. Главные культуры – это пшеница, горох, джавари и рис, а в Девгаде (выше Гхатов) и к востоку от Венганги широко распространен сахарный тростник. В умеренных количествах выращиваются специи – кориандр, тмин, льняное семя, куркума, имбирь, а также красильные и масляничные растения». Хлопок же наряду с коноплей, опиумом и анашой в этом перечне пока еще оставался среди прочих культур [Рамсей 1845: 43].

Затем Уильямсон в письме указал на другие, более традиционные средства увеличения производительности, помимо революционных европейских новаций и механизмов, а именно – сдачу пустующих земель в аренду на разумных и щадящих условиях, оздоровление системы денежных кредитов и умеренную оценку земли на предмет налогообложения. Эти меры находились в компетенции государства. Из причин, ограничивающих вывоз хлопка, Уильямсон назвал соображения экономии на транспортировке. Чтобы оплачивать транспортные услуги только в одну сторону, в Бомбей отправлялось столько буйволов и повозок с хлопком, сколько возвращалось обратно с английскими тканями, солью и другим товаром. Поэтому для интенсификации экспорта сырья необходимо было увеличить импорт внутрь страны. При этом автор приводил цифры, подтверждавшие низкий уровень потребления как соли, так и английской мануфактуры жителями внутренних районов по сравнению с населением прибрежных зон. Еще одной причиной была невозможность вывезти созревший хлопок до наступления сезона дождей, что оставляло его запертым в хранилищах до следующего года, а крестьян без выручки. Затем автор перешел к описанию преимуществ железной дороги до Амраоти. В частности, в отношении Берара было сказано: «Нет сомнения, что весь хлопок Берара воспользуется железной дорогой как наиболее быстрым и дешевым способом добраться до Бомбея, так как ее маршрут пролегает через все районы, где произрастает берарский хлопок, через Амраоти и другие крупные рынки» [Уильямсон 1846: 27]. Так за обсуждением железнодорожного проекта оттачивался перечень проблем и соответствующих требований к индийским властям, которые в последующие два десятилетия зазвучат еще громче. В завершении письма говорилось: «Я уверен, что изложенные здесь факты будут небезынтересны достопочтимому Совету директоров (Ост-Индской компании. – С. С.), чьи доходы и безопасность владений столь тесно связаны с улучшением средств внутренней коммуникации [Там же: 28].

Идея железнодорожного строительства не сразу и не всеми была воспринята с энтузиазмом. Как писал все тот же журнал The Quarterly Review: