Инфернальный феминизм

Это не значит, что быть лесбиянкой на рубеже XIX–XX веков было так уж легко. Толерантность в действительности не выходила за пределы определенных вольнодумных и (в некоторой степени) богемных кругов. Быть может, наказаний со стороны закона и не приходилось опасаться постоянно, однако угроза социального остракизма никуда не девалась, и ревнители нравственности по всей Европе регулярно поливали грязью женскую гомосексуальность в полемических статьях. За критикой лесбийства часто сквозил и антифеминизм, поскольку считалось, что, получив больший доступ к образованию и рабочим местам, женщины становятся мужеподобными, а это, в свой черед, по мнению тогдашних сексологов, могло приводить к гомосексуальности[1519]. А еще высказывались предположения, что, помимо страха перед феминизмом, возможной причиной ненависти к лесбиянкам была и тревога из‐за падения уровня рождаемости в европейских странах, особенно во Франции, поскольку однополая женская любовь явно не способствовала повышению этого уровня[1520].

В то же время, как мы уже говорили, лесбийство служило богатым источником развлечения, возбуждения, а порой и высокого искусства. Изображали лесбиянок чаще всего отрицательными героинями, а сами женщины писали на эту тему очень редко. Редкий для мужской литературы XIX века пример портрета лесбиянки, которая показана не бесчеловечной, порочной и злобной, — это главная героиня рассказа Ги де Мопассана «Подруга Поля» (1881)[1521]. Заметная симпатия к предмету изображения ощущается и в одном из самых известных «сапфических» произведений последнего десятилетия XIX века — в «Песнях Билитис» (1894) Пьера Луиса, который выдал собственное сочинение за перевод якобы древнегреческих стихотворений. Многие (хотя и не все) критики и исследователи видят в этом тексте преимущественно положительный портрет главной героини-лесбиянки[1522].

Менее великодушный подход практиковали в своих работах психиатры вроде Рихарда фон Крафт-Эбинга (1840–1902) в Германии («Сексуальная психопатия», 1882; переведена на несколько языков, например, на французский в 1885). Они изображали лесбиянок и геев дегенератами и потенциально опасными индивидуумами. В 1893 году врач Жюльен Шевалье опубликовал книгу «Сексуальная инверсия», где подчеркивал роль различных факторов среды, влияющих на развитие гомосексуального поведения. Здесь мы снова встречаем выражения, зачастую имеющие религиозную окраску. Например, Шевалье пишет, что «жрицы нового культа расплодились во множестве»[1523]. Публикация подобных исследований, посвященных сексуальным патологиям, привела к росту субкультуры женщин, определявших себя как лесбиянок, — особенно в Германии, где шире всего распространялись и обсуждались эти теории[1524]. В ту пору Крафт-Эбинг и его коллеги использовали по отношению к лесбиянкам термин «инверты», и в каком-то смысле кажется логичным, что сексуальная инверсия начала стойко ассоциироваться — особенно в художественной литературе — с инверсией религиозной, то есть с сатанизмом.