Инферно

— Я счетчик, — повторил Сол. — Гранд Демискур, пришло время открыть тайну.

— Что ты хочешь знать?

— Все.

— Думаю, ты будешь разочарован.

— Это не имеет значения, — настаивал Сол. — Говори, гранд.

Демискур скользнул запавшими глазами по белесому, покрытому паутиной странных облаков-лоскутов небу, и сказал:

— Ладно. В конце концов, все вышло из-под контроля, хуже уже не будет. Керас заключил сделку с одним человеком с Восточного полушария. Очень влиятельным человеком, имени которого я не знаю. Этот заказчик поручил ему отвезти на «Пиявке» некий груз в место, которое Керасу скажут дукуны по прибытии на остров. Груз следовало отвезти еще с неделю назад. По возвращении матросов убить в первом же порту. Убить всех, кто видел дукунов, кроме самого капитана, и нас с Гриммом.

— Включая меня.

— Включая тебя. Это все.

— Спасибо, — сказал Сол. — Полагаю, содержание груза тебе неизвестно?

— Нет. Я видел только контейнер. Это прямоугольный короб весом в несколько тонн, и длиной метров в пять. Он спрятан на борту «Пиявки». Все, кто грузил его туда, мертвы.

— Ясно, — сказал Сол.

Демискур покосился на него:

— Что тебе ясно?

— Как найти Кераса.

— Да? — Демискур подался вперед. — И как же, интересно, нам это сделать?

— Мы поплывем на остров, указанный дукунами и будем ждать Кераса там.

— С чего ты решил, что Китчам направит туда «Пиявку»? — усмехнулся Демискур. — Ты же утверждал, что он рванет к скелгам на Большой шельф?

— Китчам и не направит, — сказал Сол. — Он будет думать, что плывет по своим делам, а на самом деле — в пункт назначения. Если я все понимаю верно, груз сам скорректирует курс корабля.

— Что? Как такое возможно?

— Магия дукунов, — сказал Сол.

В этот момент он извлекал из своей богатейшей памяти разрозненные факты и выстраивал их в ряд: болтовня Лионеля, беседы сеятелей, слова Имина, свои воспоминания. Что-то начинало складываться.

— Ты бредишь, — Демискур с трудом приподнялся, но сумел выпрямиться и придать себе подобие былой горделивой осанки.

— Возможно, — согласился Сол. — Но это последний шанс. Или предлагаешь вернуться назад, в лапы к джаханам?

Демискур посмотрел вдаль. Несмотря на самообладание, он вздрогнул. Спустя минуту размышлений заключил:

— Что ж, рискнем. Терять и правда уже нечего.

28

Они прибыли к острову день назад.

До прибытия было несколько нудных недель, наполненных жарой, испепеляющим солнцем, горячим ветром, голодом и жаждой. По приборам оказалось, что корабль как-то миновал экватор. Вероятно, во время прохода сквозь аномалию, которая хотя и чуть не свела всех с ума, но прикрыла своим пузырем от адского жара солнца.

Жаркие дни сменялись душными ночами. Над зыбью стелилась дымка, в небесах плавали нити, притушив колкий блеск звезд. Днем небо выцветало до мутно-белесой пленки, подобно глазам слепца, и только солнце жгло зыбь и ползущий по ее глади, приплюснутый, словно пытавшийся вжаться в океан, кораблик.

Остров вздымался из зыбучей глади океана так стремительно, словно пытался вырваться. Его основание было скалистым и крутым, с почти отвесными берегами, и только в одном месте из этого кирпично-бурого массива словно высовывался длинный язык галечной косы. Камни казались монолитными только издали. При приближении в них открывались многочисленные дыры и щели всевозможных размеров, кишевшие членистоногими. Из центра горного массива на высоту в милю вздымалась мощная серая колонна, диаметром в полкилометра. Колонну венчал гигантский полукруглый купол.

Вне всяких сомнений, колонна была искусственного происхождения. Этот очевидный факт сразу бросался в глаза. Правильные, симметричной формы отверстия и продольные линии, сходившиеся и расходившиеся в определенной последовательности, не могли быть порождением хаотичной природы. Желоба тянулись по всей поверхности колонны. Венчавший ее мощный купол вблизи утратил округлые черты и стал более походить на трапецию. В отличие от колонны, купол казался монолитным и гладким, и слабо поблескивал при дневном свете как кусок мрамора. Еще выше, над всей этой структурой что-то происходило с воздухом. Казалось, что от купола поднимается то ли теплый поток воздуха, то ли пар, то ли клубы дыма, но не вьющимися линиями, а ровной вертикальной полосой.

Сейчас Сол не мог наблюдать их, потому что был прикован к рогатине из стальных балок, врытой глубоко в гальку.

Вокруг клубилась тишина. Всеобщее безмолвие слегка разбавляли ленивые шлепки медленных волн зыби, толкавшихся о берег.

Разум Сола бодрствовал. Сейчас он решал сложнейшую задачу — пытался подсчитать количество камешков, устилавших берег вокруг рогатины.

Это отвлекало от головной боли, особенно мучительной в последние дни.

Пуля ввинчивалась в мозг, плавила его, как раскаленный снаряд.

От невыносимой боли постоянно двоилось в глазах.

Хотелось кричать. Громко.

Сол не мог. Все что ему оставалось — считать камешки. К тому моменту, как их число добралось до двадцати тысяч, уши Сола уловили отдаленный рокот. Когда подсчеты приблизились к двадцати пяти тысячам, рокот стал громче, и можно было разглядеть его источник — пятнышко на горизонте.