Инферно

Супар зарычал и попытался освободиться, но его еще сильнее вдавили в стол. Вместо страха Солари охватил настоящий ужас. Она тихонько скулила, слишком испуганная, чтобы зарыдать в полную силу. Маджикун грубо мял в своих лапах Вену.

— Ты можешь объяснить или нет, в чем дело? — заорал Супар.

Офицер театрально причмокнул, и как бы нехотя сказал:

— Ладно, так и быть. Высокий суд обвиняет тебя в государственной измене. Ты продался скелгам. Найдены прямые доказательства.

Нет, подумала Солари, этого не может быть.

— Ну? Скажешь, нет? — спросил офицер.

— Это гнусная ложь!

Офицер фыркнул.

— Все предатели твердят это.

— Послушай, — прохрипел Супар. — Давай договоримся. Будь человеком. Делай со мной что хочешь, только отпусти женщин.

Офицер расхохотался.

— Какой же ты слабак, господин нобиль! Уже не приказываешь, а просишь?

Офицер неторопливо обошел вокруг обеденного стола, глянул на белого от страха Фалуджа, весело рассмеялся и сказал:

— Ну, хорошо же, хорошо. Все-таки вы приняли нас неплохо, это стоит учесть. Я отпущу твоих шлюшек, но сначала мы хорошенько с ними развлечемся. А ты посмотришь и оценишь!

Супар взревел, как раненный зверь и чудовищным усилием приподнял трех здоровяков-маджикунов над собой. Его одолели, и после серии крепких тумаков усадили на стул, скрутив руки и шею. Отец истекал кровью, ему выбили зуб и порвали ухо.

— С кого бы мне начать? — рассуждал офицер. — Обработать сперва твою женушку? Или быть может, взяться за дочурку? Готов спорить, это цветочек еще никто не опылял…

Офицер взял лицо Солари в свои ладони — сухие, жесткие и очень горячие.

— Само совершенство. Поразительно, насколько искусной бывает природа. Ручаюсь, она превзойдет свою мать.

Супар затрясся от рыданий.

— Ну-ну, господин нобиль! — сказал офицер. — Будь мужчиной. Человеку твоего ранга не пристало выказывать слабость.

Он подошел к Вене и рванул на ней платье. Раздался треск разрываемой ткани, на пол полетели лоскуты нежно желтого цвета. Офицер продолжал рвать одежды, пока не добрался до тела. Солари стало трудно различать происходящее от нескончаемого потока слез; весь мир превратился в наполненный цветными пятнами ад. Крики, грохот и стоны смешались в один долгий звук, терзавший уши. Солари зажмурилась и на мгновение потеряла сознание, а когда пришла в себя, перед глазами ее открылась страшная картина.

Под действием этого зрелища, она вывернулась из ослабших захватов и отскочила в сторону.

— Беги! — крикнул отец.

— Беги… — губами шепнула мать.

— Беги! — проблеял офицер, насиловавший Вену, — Все равно догоним!

И Солари побежала. Внутри нее вспыхнул огонь, придавший всему телу необыкновенную силу и выносливость. Хорошо зная каждый закоулок в их усадьбе, Солари пронеслась мимо грабителей и сквозь горящие комнаты к спасительному выходу — в место, заранее известное их семье как убежище. Солари бежала, не чуя под ногами земли, не сбивая дыхание, вкладывая всю себя в бег. Она еще поплачет, но потом, а сейчас она должна приложить все силы, чтобы уйти от погони и не достаться этим чудовищам.

Она явилась в убежище, убедилась, что погони нет, перевела дух. Но не прошло и минуты, как ее накрыла новая волна — перед глазами вновь возникла та страшная картина, заставляя Солари трястись от ужаса и горя.

Из чрева ее матери струилась кровь. Вена носила в себе второго ребенка.

30

Представь, что ты разбитый сосуд.

Ты собираешь себя по кусочкам. Когда все осколки снова соединены, ты обретаешь целостность.

Но ты никогда не будешь прежним, потому что трещины невозможно зарастить. И даже после раны остаются шрамы, которые будут с тобой всегда.

Сол судорожно ловил ртом воздух.

Он снова лежал в клетке, брошенный как кукла. Что-то закрыло собой свет, струившийся из открытого люка. Потом исчезло в темноте, но ненадолго. Это что-то метнулось по трюму, замерло на долгую томительную минуту и очень медленно выступило на свет.

Острые удлиненные конечности, хитиновый панцирь, получеловеческое лицо, не выражающее никаких эмоций.

— Богомол… — прошептал Сол.

Бывший слуга вивисектора, прикончивший своего хозяина, теперь возвышался над Солом. Вот кто поймал его в прыжке из тюрьмы после попытки подкупа Имина. Вот кто доставил его на борт «Бабочки» и затаился где-то на корабле до нужного часа. Зачем, зачем ты помогаешь мне, хотел спросить Сол. Потом подумал: какой смысл в вопросах, если ответ очевиден. Ответ был дан еще там, на операционном столе.

Богомол легко, играючи оторвал дверцу клетки и бережно вытащил Сола оттуда. Беспомощный от транквилизатора, Сол мог лишь наблюдать за тем, как Богомол вытаскивает его наружу и аккуратно укладывает на палубе, под светом необыкновенно ярких звезд. Если б инсект начал резать его на куски прямо там, Сол не смог даже закричать.