Информация и человек

Вообще, разговорная речь просто изобилует самыми разными «неправильными» выражениями, которые не только не затрудняют восприятие информации, но напротив, делают её предельно ясной. «Эй ты, рюкзак с ушами, иди сюда на секунду, разговор есть важный», – такими словами обращается к своему приятелю популярная компьютерная мультяшка Масяня. Вряд ли хоть кто-то реально видел рюкзак с ушами (или просто пытался представить себе этот образ), и вряд ли вышеупомянутый приятель имеет хоть какое-то «механическое» сходство с рюкзаком. Однако неясностей не возникло, Масяня этими словами вызвала совокупность ощущений, дающих чёткое представление о её смысловом восприятии образа этого человека. И даже вовсе, вроде бы, не образная, а буквальная характеристика количества времени, необходимого для разговора, является всё-таки образной. Ведь нельзя же слова «на секунду» понимать буквально: даже для самого короткого разговора времени требуется значительно больше одной секунды. Однако и здесь никаких неясностей не возникает. Напротив, эти слова дают ясное представление о краткости и конкретности предстоящего разговора. (Интересно, а если не использовать образных сравнений, то сколько потребовалось бы слов для выражения того же объёма информации и с той же ясностью?)

Образ Масяни, конечно, выдуман нарочито комическим, и рассматривать примеры из её лексики занятие не серьёзное. Но по степени абсурдности используемых выражений (с формальной точки зрения, конечно) с ней могут соперничать даже самые серьёзные и вполне реальные личности. Так, например, слова Бетховена «музыка должна высекать огонь из людских сердец» формально являются полным абсурдом. Ни при каких обстоятельствах ничем нельзя высечь огонь из людского сердца, из этого мягкого и нежного органа человеческого организма. А уж музыкой (то есть набором звуков) вообще не из чего не высечешь даже маленькой искорки. Но вряд ли кто будет утверждать, что эта «абсурдная» фраза не является предельно ясной. Сознание воспринимает не буквальное содержание услышанного, а структуру ощущений, то есть смысловое значение этой фразы.

И, конечно же, нельзя не сказать о поэтах, постоянно использующих в стихах самые разные образные сравнения, причём, далеко не всегда самые известные. «Выткался на озере алый цвет зари / На бору со звонами плачут глухари…». Вряд ли где-либо ещё помимо этого стихотворения Есенина используется слово «выткался» (именно в таком спряжении), да и цвет зари образуется вовсе не из-за того, что его ткут. И глухари никогда не плачут. Но возможно ли без использования подобных «неправильных» выражений дать столь же краткое и красочное описание прекрасного летнего рассвета. Здесь, как и в рассмотренных выше примерах, неправильные (с формальной точки зрения) обороты речи рождают в сознании определённые ощущения, которые не могут возникнуть при «правильных» словесных формулировках.

То есть бывают ситуации, когда при помощи образных сравнений можно не только облегчить восприятие информации, но даже выразить то, что «правильными» словами и оборотами речи выразить просто невозможно. Например, как можно описать процесс возникновения творческого вдохновения? Выразить «обычными» фразами испытываемые при этом чувства вряд ли возможно даже в самом приблизительном виде. Но вот Маяковский, используя явно вымышленные и даже неуклюжие образы, выразил это довольно ясно: «Прежде чем начнёт петься, / Долго ходят, разомлев от брожения, / И тихо барахтается в тине сердца / Глупая вобла воображения». С формальной точки зрения абсолютно всё здесь абсурдно. И про сравнения никак не скажешь, что они стандартные или вообще знакомые. (Кто-нибудь слышал, что в сердце бывает тина? А что такое «вобла воображения», причём, «глупая»? А умные воблы воображения бывают?). Но даже человеку, никогда не сочинявшему стихи, в какой-то мере становятся понятными специфические муки творчества поэта.

***

Ещё раз обратим внимание на суть различия между обработкой информации, созданной мнемоническим способом запоминания, и информации, созданной при помощи образных сравнений. При мнемоническом способе в зону видимости помещаются ощущения, которые нарушают естественную структуру воспринимаемой информации. При образных же сравнениях подобная структура, напротив, создаётся. Собственно, правильное восприятие информации (определение правильной реакции на поступающие воздействия) в том и состоит, чтобы воспринимаемые воздействия вписать в правильную структуру.