Инициация

Точно повинуясь грозовому отблеску, над бойней вспыхнул призрачный мост энергий. Наполовину белый, наполовину зеленый он вибрировал от усилий стать одноцветным. Источником выступали два мага. Оккупировав невысокие пригорки в тылах боевого строя, они плели руками замысловатые пассы.

Чуть дрогнула белизна. Изумруд отвоевал десяток метров пространства и выбросил по направлению к бронированным всадникам череду смертоносных магических копий. Попал, нанизав людей на призрачные вертела.

Охотник невольно взялся за рукоять Иллитерия. Хаос чувств требовал выплеска, а две армии с неизвестными принципами морали и веры могли подсобить — чистая незамутненная схватка на выбывание. И, в тоже время, участвовать в конфликте отчаянно не хотелось. Он колебался, удивляясь противоречиям души. Необходим контроль. Новый бой — новые печали. Зачем их множить? Часа весов дрогнула…

Раздумья оборвал магический удар. Белая ветвистая молния рассекла воздух — на секунду затмила горизонт. Наполовину ослепленный Николай только и успел, что выхватить Иллитерий. Горячим пламенем руку наполнила сила — творение Зеола с легкостью поглотило магию, даровав энергию хозяину.

— Охренеть!

Мрак в душе чуть рассеялся. У него есть меч, который не предаст. И проблема выбора решена — рыцарское воинство отчего-то причислило Охотника к врагам. Удивительно легкое разделение на своих и чужих. Прочь сомнения — угнетенное крестьянство развязало справедливую борьбу. Пролетариат восстал против буржуазии.

Раздобыв из Средоточия немудреное обмундирование, Николай прикинул расстановку сил. Стена щитов и копий начала теснить бедняков к далекому лесу. Не в состоянии преодолеть заслон противника они ряд за рядом отправлялись на серые равнины. Резкие команды офицеров рыцарства торопили смерть, рождая точечные удары кавалерии, меченосцев или лучников. Беднота огрызалась, но шансы, прямо скажем, невелики.

Николай медленно спустился в долину. Он вновь по доброй воле лез в пекло. Интересно, почему?

Тень громадного копейщика и яростный блеск глаз над верхней гранью щита прервали самокритику. Враг напал, демонстрируя малоэффективный выпад.

Отследив траекторию копья, Николай полукольцом удара рассек древко, ухватился за обломок и слегка придержал противника. Фиолетово-зеленому следовало разжать руку, отступить, но нет — предпочел умереть, будучи взрезанным Иллитерием. Распались надвое щит, доспехи и само тело. Позицию над трупом занял облаченный в кожу пехотинец, за которым гнались двое… Третьего Николай успел подцепить мечом.

Порывом воздуха лезвие Иллитерия очеркнуло правый фланг димпа, затем левый. Резкое смещение вперед — к бронированному всаднику… Пучок травы, скользкий от крови, оборвал бросок.

Вспахав и без того увечную землю, Рос уткнулся головой в мертвое тело. Потратил мгновение на усмирение исказившегося пространства… Закованный в металл конь встал на дыбы, накрыл черной тенью. Хриплое ржание переплелось с раскатами грома.

Охотник приподнялся, уповая на собственную реакцию.

…Куда бить? Вокруг мелькали тела и оружие. Ничего знакомого… кроме спины. Меченосец признал противника. Мгновением назад выродок рассек ему нагрудник, резанул по гербовым цветам и скрылся. Занося меч, солдат метнулся к врагу, поднимавшемуся на ноги.

Позади раздался тяжелый топот. Николай развернулся, впитывая панораму боя, и нахмурился. Впереди доблестный представитель конницы, позади — оскал меченосца… Точно молот и наковальня, стремившиеся воссоединиться.

Избегая копья, Охотник припал на колено. Опытный всадник на миг придержал скакуна, изменил направление атаки. Нырок под брюхо животного на считанные миллиметры опередил клинок мечника, заходившего с тыла. Закрепляя успех, Николай по выходу из нырка саданул коня под зад.

Скакун яростно взбрыкнул, передними копытами отбросил пехотинца. Бедняга умер мгновенно — не достигнув земли.

— Порадуй меня! — крикнул всаднику Николай.

Он поторопился. Удар лошадиного крупа швырнул в никуда. Счетчик бэргов незамедлительно заколебался, фиксируя трату энергии.

Всплеск темноты при падении на груды лат явился предзнаменованием гибели. Грозовое небо в очередной раз прочертил залп лучников.

Охотник подсечкой свалил рыцаря покрупнее, упал сам, приняв на грудь тяжесть закованного в доспехи тела, и приготовился терпеть. Импровизированный щит мог укрыть от смерти, поющей в вышине. Искристым росчерком сталь отметила первая стрела, вторая пробила кочку подле уха. Он покосился на трепет оперения…

…Что это?! Под трупом соотечественника кто-то прятался. Копейщик в остервенении вскинул оружие…

Пение рассекаемого воздуха оборвалось. Рос отбросил покойника, вскочил и удовлетворенно кивнул. Безвестный копейщик, пробитый стрелой, зарылся в грязь. Но живых еще предостаточно…

Николай увернулся от булавы, возникшей из ниоткуда, и… не контратаковал. Рядом возник бородатый гигант при полном парадно-крестьянском. Облаченный в иссеченные куртку и штаны, в испачканную алым рубаху мужчина неутомимо кружился в смертоносном танце.